– Почему именно лакричные? Потому что я не люблю лакрицу? Что за вздор! Ферн – это скорее лимонные дольки…
– Одри, с тобой все нормально?
Я вздрогнула и обернулась. Коул мялся на пороге балкона, будто не хотел прерывать беседу, что я вела сама с собой. Лишь тогда меня осенило: в какой именно момент я начала разговаривать вслух? И главное, почему я этого даже не заметила?!
– Господи, – прошептала я, обхватив голову руками. – Луна была права. Башня свела меня с ума.
– Да, я понял это еще в тот момент, когда ты решила сделать Джулиана Верховным.
Я нервно хихикнула и прикрыла глаза, втягивая в себя сладкий запах какао, варящегося на кухне, и терпкий мороз, от которого клубилось дыхание. Руки Коула опустились мне на плечи, но не успела я замлеть, как он развернул меня к себе и встряхнул, будто шейкер для коктейлей.
Такой реакции и следовало ожидать. После передачи Верховенства мне потребовалось несколько часов, чтобы вразумительно объяснить свой поступок ковену и убедить их, что я не спятила и полностью отдаю отчет своим действиям. Все это время Коул терпел, дожидаясь удобного момента, чтобы устроить мне взбучку. Немудрено, что он воспользовался им сразу же, как поднялся следом за мной на второй этаж – лишь здесь я могла укрыться от назойливого Джулиана и взглядов, в которых читалось открытое: «Ты идиотка, Одри».
Но Коул оказался удивительно тактичен, поэтому вслух прозвучало лишь:
– В гостиной я ни черта не понял из твоего плана! Зачем ты передала Джулиану Верховенство?!
– Потому что только с его помощью мы можем победить Ферн.
– И как именно ты планируешь это сделать?
– У меня несколько идей…
– Идей?! Так ты еще не сочинила заклятие?! Как ты планируешь делать это теперь, когда ты больше не Верховная? Сама ведь говорила, дар сотворения подвластен только им…
Вместо ответа я прижала указательный палец к своим губам, заговорщически подмигнув. Мне казалось, что мои мысли предельны понятны, но, когда я пыталась выразить их, выходил полный сумбур. Интересно, все дело в башне или я всегда была такой чокнутой?