Я содрогнулась всем телом, в сердцах надеясь никогда не услышать этот вопрос. Час назад, сидя в гостиной в окружении своего ковена, мне пришлось кратко рассказать им о видениях и своем первом созданном заклятии, освободившим ведьмины души; о том, что нам нужно подготовиться к встрече с Ферн, которая, несомненно, явится за мной и Джулианом уже к ночи. Я рассказала многое… Но не все. Изящно обогнула подробности о пытках и предках Коула, на чей совести были тысячи загубленных женщин. Не рассказала я и о том, что именно планирую сделать с Джулианом, ведь все это время он грел свои уши в углу, противно ухмыляясь и нисколечко не веря, что у меня получится.

Подняв глаза на Коула, чьи брови встревоженно сошлись на переносице от моего затянувшегося молчания, я перекатилась на спину и вздохнула.

– Одри… Так что ты видела там?

– Всякое.

– А конкретнее?

– Истории тех, кто бывал там до меня… Кто зашел, но не вышел. Страшно, но терпимо. Не бери в голову. Я ведь уже здесь.

– Понятно. Не хочешь говорить об этом, – констатировал Коул тот факт, что я стеснялась озвучить. – Как и о том, что за ритуал ты приготовила для Ферн с Джулианом. Знаешь, а это ведь стоило бы рассказать! Ты же вручила им нас всех на золотом блюдечке! Да и, по-моему, уж я точно заслуживаю знать правду. Я же твой…

– Ты мое все, – прервала его я, очертив пальцами подбородок и ямочки на щеках Коула. – Ладно, кое-что я скажу. Я придумала не заклятие. Это ритуал.

– И ты упомянула, что он еще не закончен…

– Да, там, в саду, я провела его не до конца. Есть еще одна часть, в которой должна принять участие Ферн. Для этого мне и нужен Джулиан – мы обязаны быть все вместе, втроем. Большего сказать не могу.

Коул приподнялся на локтях с оскорбленным видом.

– Почему?

– Так велели голоса.

– Чего-чего? – переспросил Коул, и я почувствовала во рту медный привкус, укусив себя. Это прозвучало совсем не так, как я надеялась. – Что еще за голоса, Одри?!

«Не говори ему! Никому не говори. Испортят. Не поймут».

И Коул действительно не понял. Это читалось в его глазах, распахнувшихся в изумлении, и в беспокойстве, с которыми он прижал руку к моему лбу, меряя температуру. Я фыркнула и отмахнулась от него, качая головой:

– Неважно. Я просто… Подстраиваюсь, понимаешь? Импровизирую. Такова моя магия. Она как музыка – рождается из вдохновения. Не хочу, чтобы ты испугался, если я скажу одно, а что-то пойдет не так и…

– Что-то может пойти не так? – продолжил испытывать меня Коул, и я смяла угол одеяла, буравя взглядом потолок, покрытой узорами деревянных спилов.