Вокруг была сплошная грязь, пахло ржавчиной и отбросами. Но по сравнению с запахом, доносившимся от стен долговой тюрьмы, это был просто райский аромат.

Я отчаянно пыталась думать о чем-то другом, но воображение упорно мучило меня картинами того ужаса, который пришлось пережить моей маме перед смертью.

Мисс Джемайма Трассел… Кто бы мог подумать, что эта благородная леди закончит свои дни в долговой тюрьме? Ее прах должен был покоиться в родовой усыпальнице в деревенской церквушке. Но нет. Увы…

Сторож сказал, что они сжигают трупы заключенных, если их никто не забирает. Чтобы предотвратить распространение болезней.

Мамочка, милая моя мамочка… От нее остались только кости да горстка пепла. И даже эти останки выбросили куда-то на свалку.

Что же стало с маминым носовым платочком? Тем самым, стареньким, с почти разошедшейся вышивкой? Жаль, что я не могу оплакать ее, сжимая в кулаке этот платочек. А еще я бы с удовольствием придушила им Кейт.

Я поклялась перед Богом, что убью ее. Не только за ее прегрешения, но и за все то, что натворила ее мать. Я убью ее даже в том случае, если это будет стоить жизни мне самой.

Билли хочет, чтобы я была ее служанкой? Чинила ее одежду? С удовольствием! Она получит от меня красную шелковую агонию и лиловый хлопковый ужас.

Я обернулась к Нелл. Вокруг нее роился гнус. Нищета никого не красит. Ее прекрасные рыжие волосы потускнели, кожа побледнела, грязь въелась в каждую ее клеточку. Нет, я просто не могу заставить и ее умереть вместе со мной.

– Мы пойдем в услужение к Билли! – уверенно произнесла я. – Давай вернемся к ним. У нас нет выбора.

Нелл безвольно склонила голову:

– Как же мы дошли до такого… Если бы у меня была хоть пара монет, я бы продолжала презирать их. Но… Я так хочу есть, Рут!

– Знаю.

Она сжала мою ладонь в своей. Чайки все так же жалобно кричали.

– Я-то справлюсь, Рут! На кухне мне будет не так уж и плохо. Но ты? Горничной Кейт? Ты уверена? Ты правда уверена, что сможешь?

Я представила себе корсет, который сделала для Кейт: тщательно прошитые канальцы, вставки, пропитанные ненавистью. Час за часом он сдавливает ее. Я увидела перед собой лицо Кейт с синими губами в тон этого корсета.

– О да! – вырвалось у меня из груди. – Я смогу! Наверное, я была рождена именно для этого!

* * *

Уже смеркалось, когда мы наконец встали и поплелись назад, к дому Билли и Кейт. Лодочники уже зажгли свои фонари, бликующие на черно-масляной поверхности воды. Мы довольно быстро нашли нужное здание: я узнала его зеленую дверь. Стояла и молча смотрела на нее, чувствуя, как на улице становится все холоднее.