– Я не могу! Она так смотрит на меня!

– Как?

– С подозрением! И эти ее бесконечные расспросы… «А ты знала, что происходит?», «А давно ты об этом знала?», «А твоя мать обижала моего мальчика?» Я просто не могу смотреть ей в глаза, Билли. Не могу!

Билли вздохнул и убрал руку с головы Кейт.

– Это все из-за меня. Мне надо было пойти в полицию, как только я смог вырваться из того ужасного дома. Нужно было рассказать все Рукерам, моим родителям, тогда сейчас тебе не было бы так неловко. И Мириам бы…

– Не вини себя. Ты был еще мальчиком.

– Но я уже понимал, что то, как там обращались с нами, было неправильно. Мне следовало все рассказать родителям. Но я так боялся, что они… разлюбят меня.

– Я тоже была тогда еще девочкой. Даже если бы к нам нагрянула полиция, я солгала бы им. Точно знаю, что солгала бы.

Я изо всех сил ударила подушку Кейт.

И действительно, Билли тоже отчасти виноват в смерти Мириам. Но даже если бы он пришел в полицейский участок и рассказал там все, кто бы ему поверил? Ведь у него не было никаких доказательств. Их вообще не было, пока в угольной яме не появилось разлагающееся тело. И разве хозяину запрещено бить своих работников? Так что полицейские вряд ли стали бы даже слушать Билли.

– Кейт, я пойду. Отец ждет.

Я уже собиралась выйти, но тут вспомнила про ночную вазу Кейт и наклонилась за ней. В ней было всего несколько капель какой-то темной жидкости.

– Счастливый… Вот бы и меня тоже ждали на работе! Скажи Нелл, что я буду завтракать здесь. Пусть принесет завтрак на подносе.

Сделав небольшой реверанс, я вышла из комнаты.

Пока я спускалась вниз, злость во мне так и кипела. Она это серьезно? Она действительно страдает? Да она целыми днями слоняется, не зная, чем заняться. Только и гоняет нас с Нелл, словно вельможная дама. Я снова вспомнила те жуткие дни, что провела в комнате «капитана» после свадьбы Кейт. Господи, когда уже мой корсет добьет ее!

Чтобы дойти до туалета, расположенного в самом дальнем углу дома, нужно было пройти через кухню. На подоконнике стояли несколько маленьких синих тарелочек с липучкой для мух. Попалось уже штук двадцать. Одна из них в агонии шевелила лапками.

Нелл склонилась над раковиной, оттирая очередную сковороду. Щеки ее уже горели от напряжения, и румянец скрывал веснушки.

– Она хочет завтракать наверху! – бросила я Нелл на бегу.

– Ну конечно! – закатила та глаза.

Когда я открыла дверь, чтобы пройти дальше к туалету, за мной устремилась муха и начала весело кружить над ночной вазой Кейт.