Для Виктора его комната была центром мира. В ней пахло хорошим кофе, с которого начинался его день, и ароматическими свечами – их он зажигал по вечерам, принимая ванну. Его кресло-качалку в углу обнимал клетчатый плед, а рядом на полу лежали домашние тапочки, принявшие форму ступней владельца. Из-за неплотно задернутых штор выглядывали веточки львиного зева – его любимых цветов. И даже клекот искусственного пламени в электрическом камине напоминал ворчание Виктора, разбуженного ни свет ни заря ради пустякового поручения. Любой, кто хоть немного знал старика, с первого взгляда определил бы, кто здесь живет.

– А тут мало что изменилось, – пробормотал Винни себе под нос, но Агнес, возившаяся на полу с DVD-проигрывателем, его услышала.

– Говоришь так, будто вообще сюда не заходишь. Вы же соседи!

Винни и правда давно не заходил в эту комнату. Так давно, что ее знакомый с детства запах казался почти чужим. От этой мысли Винни вдруг стало неловко за свой утренний срыв. Он бросил взгляд на комод, где хранились видеокассеты Виктора – в основном с фильмами золотой эпохи Голливуда. При том что к своей коллекции уборщик относился ревностно, он редко что-то пересматривал. Винни невольно улыбнулся, представив, какую взбучку Виктор закатит ему, когда обнаружит, что поверх «Унесенных ветром» и «Окна во двор» записаны концерты Ленни Кравица и Radiohead. Вряд ли уборщик догадывался о том, сколько тайных следов Винни оставил в этой комнате. О том, как дорожил и ей, и самим Виктором. Просто его привязанность к людям, вещам и местам не бросалась в глаза, какой бы глубокой и всеобъемлющей ни была. Заметить ее мог только очень хороший сыщик.

В животе Винни заурчало. Вспомнив, что голоден, он вгрызся в сэндвич, но тут же поморщился и, с трудом проглотив первый кусок, возмутился:

– Горчица! Серьезно, Агнес?

Та пожала плечами, поднимаясь на ноги:

– Тейту нравится горчица.

– И что, мне теперь тоже придется ее полюбить?

– Просто возьми другой сэндвич.

Агнес щелкнула выключаталем, и комната погрузилась в темноту, рассеиваемую тусклым свечением телевизора.

– Откуда ты вообще знаешь, что ему нравится? – Винни раздраженно бросил сэндвич обратно на тарелку.

– Ты бы тоже знал, если бы чаще обращал внимание на кого-то, кроме себя.

– Хочешь сказать, я не обращаю?

Агнес посмотрела на него как на человека, которому еще предстоит долгий путь к просветлению.

– Мы знакомы миллион лет, но я не уверена, что ты назовешь хотя бы три вещи, которые нравятся мне.

Это была полная чушь. Винни знал об Агнес намного больше, чем сам бы того хотел.