– Двигайся, – приказала Агнес, и Винни знал заранее, что она это скажет.

Она ни за что не села бы отдельно, хотя в ее полном распоряжении было свободное кресло-качалка. Агнес слишком нравилось ощущать свое неодиночество физически. Только поэтому Винни позволял ей брать себя под руку и обнимать, хотя сам никогда не отвечал взаимностью. Разумеется, и кино они должны были смотреть прижавшись друг к другу, как приклеенные. Винни подвинулся, и Агнес, протиснувшись в середину дивана, закинула ноги ему на колени, а локоть поставила Тейту на плечо. Тейт напрягся, будто на него запрыгнул скорпион, и лишь воспоминание об окровавленной бите у него в руках удержало Винни от бестактного смешка.

– Я не такой эгоцентрик, каким ты меня выставляешь, – попытался защититься Винни, пока Агнес искала нужные кнопки на пульте.

– Еще какой эгоцентрик, но дело даже не в этом. Ты просто не подпускаешь к себе людей, хотя ведешь с ними задушевные беседы и улыбаешься так, будто они твои лучшие друзья. Чтоб ты знал, это сбивает с толку.

– Я вежливый. С каких пор это к чему-то обязывает?

– Не обязывает. Просто забавно, что ты так легко поселил Тейта в лапшичной, но до сих пор не удосужился что-то про него узнать. Чисто твой стиль общения.

– Ладно, окей, я отвратительный человек, зацикленный на себе. То ли дело ты, уже выяснила, что он любит горчицу. Повесь себе на грудь медаль.

Винни снова потянулся к столику, и Агнес, верно истолковав этот жест, передала ему банку «Бад лайта» из ведерка со льдом.

– Уверена, ты ни разу не поинтересовался, как у него дела.

– И так понятно, что хреново.

– У тебя целая гора пластинок. Как так вышло, что он только сегодня заценил «Зигги Стардаста»?

– Кажется, я рассказывал ему про Боуи.

– Про Боуи не надо рассказывать, его надо слушать.

Перед мысленным взором Винни возникли консоль с виниловым проигрывателем и свалка пластинок под ней. Там, в общей куче, лежал дебютный альбом Клода Пэйна. Винни осенило. Несмотря на то что он любил Дэвида Боуи всей душой, вовсе не с ним он должен был познакомить Тейта в первую очередь. Вдохновленный новой идеей, Винни хотел встать, но Агнес удержала его за руку.

– Если ты за «Коллективными галлюцинациями», то сиди. Я ему уже показывала.

– Что? – поразился Винни. – Когда?

– Сегодня утром. Мы заходили в «Фонотеку».

Винни устремил взгляд на Тейта, собираясь засыпать его вопросами, но быстро растерял весь пыл. Лицо Тейта выражало такое напряжение, будто он был на волоске от взрыва.

– Я ничего не увидел, – сухо сказал он прежде, чем Винни успел открыть рот.