На песке, тяжело хватая воздух, как выброшенные из воды рыбы, лежали Саша, Тоша, девчонка, в которой он не сразу узнал Ингу, и темноволосая видящая, пленница Сандра.

Она единственная не выглядела растерянной. По бледному лицу расплылась улыбка человека, не верящего своему счастью. Она коснулась лбом золотистого песка долины Литта, а потом поднялась и в немом восторге уставилась на постаменты и богов, парящих над ними.

– Артем! – На Саше лица не было.

Губы дрожали, по щекам текли и текли, не переставая, слезы. Было не время для расспросов, поэтому он сделал лучшее, что мог, – крепко обнял, успокаивая. Она обмякла в его руках, как кукла.

Артем понял, что именно привело ее на эту сторону, – Инга. Он знал, что плачет Саша отнюдь не от радости, но в груди расцветало, бесстыдно и неудержимо, счастье.

Он больше не был один. Так или иначе, рядом с ним, на его стороне, друзья. Люди, родившиеся в одном с ним мире. Теперь он не единственный, кто должен позаботиться обо всем. Они есть друг у друга.

– Это чего, а? – Тоша, опершись на руки, смотрел на долину Литта и ее обитателей во все глаза, а потом перевел взгляд на Артема. – Мы вообще где?

Инга молчала – но в ее пытливом взгляде, еще совсем детском, не было страха.

– Я не понимаю, это мы что, на другой стороне? – Тоша тихо охнул. – Правда на другой? Что теперь будет, а?

Артем бережно отстранил от себя Сашу и подошел к остальным.

– Я пока точно не знаю… но это наверняка будет интересная история.

Глава 35. Ган

Глава 35. Ган

Они не могли знать наверняка – до первой молнии, первого электрического разряда, но Ган чувствовал, как если бы Тофф нашептывала ему на ухо: у них получилось.

Прорехи были закрыты.

Пока люди Севера волокли их наверх, в бывший тронный зал, – их с Каей снова разделили, и он не успел услышать ее, не успел ничего сказать, – он пытался прочувствовать это и не мог. Прорехи закрыты. Те, кто успел пройти с другой стороны, никогда не вернутся обратно. Не вернут себе разум. Они останутся частью здешнего мира – и пока неизвестно, жить им предстоит или умереть.

Миру предстоит возродиться прежним – или стать совершенно другим? Ган не знал и хотел бы выяснить.

Но оставалось то, что могло помешать ему.

– Мальчик мой! – Его дядю все случившееся, похоже, не впечатлило.

И он явно получал удовольствие от театральности их встречи – тронный зал, толпа людей вокруг, заплаканная Кая, которой не давали к нему приблизиться. Она молчала, только дышала глубоко, и глаза ее казались огромными.