– Север.

– Как официально. – Он сделал шаг вперед, положил ладонь на рукоять меча. – И сухо. Не по-семейному.

– Я пойду с тобой. Не нужно делать это здесь. – Все мышцы ныли после перехода через прореху, битвы с Сандром, он уже и не помнил толком, чего именно. В голове гудел, дрожа в пустоте, гулкий колокол. Глупо будет умереть из-за головной боли.

– Я сам решу, где это делать. Ведь я так долго ждал нашей встречи.

Его дядя не снял маску, и казалось, что она смеется, гримасничает, издевается.

Ган почувствовал, как тонкие пальцы коснулись его ниже локтя, стиснули изо всех сил.

Она вырвалась – или ее отпустили по знаку дяди?

– Ган… не надо.

Он чувствовал нежное, живое тепло, исходящее от нее. Слышал ее запах – запах леса, яблок, травы. Этот запах снился ему каждую ночь там, на другой стороне, – и покидал его каждое утро, оставляя один на один с сомнениями, печалью и гневом.

Ему хотелось обернуться и посмотреть ей в лицо еще один раз. Всего один – он столько представлял себе ее серые глаза: цвет тумана, рассвета, холодной горной реки, бледную кожу, веснушки на острых скулах – сейчас они стали острее, она плохо ела, пока его не было, и как будто повзрослела. Рыжие волосы – они отросли неровно и горели в лучах закатного солнца, пронизывающих пыльные стекла.

Ему хотелось смотреть на нее долго-долго, вобрать в себя целиком, носить, как талисман, у самого сердца. На пороге возможной смерти – скорее всего, небыстрой и малоприятной – с раскалывающейся головой и ноющими мышцами – он мог признаться себе в том, как сильно любит ее. Этому не было никаких разумных объяснений. Они провели вместе, если сложить разрозненные дни, не больше месяца. Гану встречались куда более красивые девчонки, многие из которых влюблялись в него без памяти.

И все же он не променял бы Каю ни на одну из них – даже на всех, вместе взятых. Он не променял бы ее ни на что, даже Агано был бы готов отдать, если бы только ему позволили оказаться вместе с ней далеко-далеко отсюда.

Все эти мысли пронеслись у него в голове за мгновение – и пропали. Он стряхнул руку Каи резким движением локтя.

– Отойди, Кая. Это между ним и мной.

– Не надо. – Прежняя Кая, должно быть, накинулась бы на него, Севера или на них обоих.

Эта Кая – и, может быть, ему не суждено узнать, что она пережила без него, что ее изменило, – дрожала, и он чувствовал эту дрожь в воздухе, который их разделял.

– Остановите их! – вдруг крикнула она. – Мы ведь победили! Мы…

Кто-то из стоявших неподалеку ответил:

– Это личное дело.

– Верно говоришь. – Север одобрительно хмыкнул. – Личное. Не лезь, рыжик. Тебе это ни к чему.