Потолок подпирали четыре столба-колонны, каждый в два обхвата, не меньше. И к одному из них был привязан человек. Руки у него завели назад и связаны за столбом. Сам пленник сидел на земле с закрытыми глазами и еле дышал. На шее у него была накинута петля, а конец веревки привязан к костылю, вбитому в столб-бревно. Попробуешь пошевелиться, петля неминуемо затянется. Хитро придумано.

Я понял причину неприятного запаха в подвале. Всё-таки лесник не один день сидел здесь привязанным. И в туалет его, видимо, никто не выводил.

Первым делом я, конечно, срезал петлю с шеи. Как у меня в руках оказался мой нож-кинжал, я даже и не понял. Потом разрезал шнур, стягивающий руки. Лесник тут же обессиленно повалился на пол.

Я зажег керосиновую лампу, стоявшую на столе, вернулся к Василию Макаровичу, сел возле него. Магическое зрение выдало, что внутри организма Макарыча клубится непонятная серая субстанция. Кроме того, пальцы рук вообще были черными! Кончики пальцев были раздроблены! Его пытали, оказывается. Ничего, вылечим. Нет такой крепости, которую не могли бы взять большевики!

— Ну, ты чего, Макарыч? — сказал я, подливая в его организм «живую» силу. — Вставай, хватит притворяться. Некогда. Идти надо!

Приговаривая так, я вливал в него силу, загнал пару конструктов — «айболит» и «хвост ящерицы» — снова вливал силу. Серая субстанция постепенно рассеивалась. Пальцы посветлели и приняли свою первоначальную форму.

Наконец он открыл глаза, глубоко вздохнул.

— Вот это я задремал!

— Давай, просыпайся, пошли!

Пока Макарыч приходил в себя, я решил взглянуть на содержимое сундуков. Вдруг там сокровища какие?

Я поднялся на ноги, открыл один сундук. Увы, он был забит одеждой. Вполне нормальной, современной, но исключительно рабочей — телогрейки, спецовки, простенькие рубашки, портянки. Всё новое, чистое. Второй сундук был забит консервами, причем, исключительно железными банками.

За спиной лесник подал голос:

— Мля! Я не задремал! Антоха, я всё вспомнил! Они меня сжечь, падлы, собирались!

Я повернулся:

— Очнулся, Василь Макарыч! Давай, собирайся, переодевайся вот!

Я ткнул рукой в сторону сундука с одеждой.

— Выбери себе что-нибудь. А то ты совсем не озонируешь.

Лесник подошел ко мне, обнял меня, прижался щекой. Отодвинулся.

— Ты это, извини, если что, — пробормотал он.

В углу я обнаружил канистру с водой, сообщил об этом леснику. Он кивнул, поспешно освободился от штанов. Я отвернулся.