- Это нормально и скоро пройдет.

- Я знаю, - улыбнулся Вольгерд. – Лишний вес при моих постоянных энергозатратах мне не грозит.

Коляда окинула его взглядом и снова открыла лекарский чемоданчик:

- Что ж, если жалоб у вас нет, я сделаю вам укол для регенерации костной ткани и распрощаюсь до ужина. Сегодня он у нас торжественный по случаю робжиптанских гостей, приглашены все. Закатайте, пожалуйста, рукав…

Когда докторша удалилась, Вольгерд вновь принял горизонтальное положение, стараясь при этом не слишком мять одежду. Он отключил антиграв и массажер, чтобы тот не мешал ему вибрацией (Коляда бы снова рассердилась, но ее здесь уже не было) и по неискоренимой привычке заложил руки за голову, устремив взгляд в лепной потолок…

…На третий год Контакта робжипты обнаружили адресата зашифрованного послания: планету Траудак или Потерянную, Мертвую планету. И где-то там, на орбите, впервые нашелся целый прототип обара.

Далее на шкале расследований Вольгерд последовательно разместил следующие события: знакомство Антоновского с Дубцовой, начало работы Ларуны над теорией гипертуннелизма и шокирующее откровение о том, что для создания переходов нужны способности, выходящие за пределы рядовых чувств.

Ориентируясь на свои личные впечатления от видений, Борич сделал вывод, что неизвестные жители Пустоты оказались могущественнее землян и робжиптов не только в инженерном плане. Как настоящие боги, они могли силой мысли управлять «алой сетью», а всякие «обары», скорей всего, были придуманы ими для примитивных рас. У робжиптов лучше получалось использовать обар, а вот земляне не видели его вообще. Разве что голографисты немного ориентировались в этих сложных процессах и после долгого обучения, возможно, справились бы с задачей подчинить порталы своим желаниям. Это было огромным недостатком, который следовало как-то устранить. Тот, кто додумался обойти естественное ограничение, навеки бы вписал свое имя в скрижали истории. Вольгерд был убежден, что амбициозный Антоновский размышлял об этом день и ночь, пока не словил инсайд.

А еще третий год Контакта был годом рождения Умилы.

Последний факт тоже был важным. Борич считал, что отношение Антоновского к Дубцовой было далеко не платоническим. Судя по всем его дальнейшим поступкам, он втрескался в молодую и харизматичную женщину, купающуюся в лучах славы первооткрывательницы инопланетян. Отношения с прежней пассией были им сразу забыты. Умилу Антоновский, может, и признал, но жениться на ее матери больше не собирался. Однако Дубцова этот финт не приняла (а может, не приняла самого Антоновского в качестве постоянного спутника) и предпочла другого – Дмитрия Некрасова. Вот тогда Антоновский и пошел ва-банк.