«А может и не из-за того, что был бунтарем», - подумал Вольгерд.

Техномаги и сами постепенно переселялись на далекую планету, где укромных уголков было много, а надзора пока еще мало. Секретные проекты по освоению космоса любят тишину, да и слежка за единственным оставшимся в живых членом группы Ларуны была не лишней. Антоновского следовало держать поблизости.

Первый сезон Карнавала пришелся на 21-й год Контакта, и нынешний, выходит, являлся предъюбилейным – двадцать четвертым по счету. Накануне сезона, буквально за несколько месяцев до, станция «Сокол» внезапно перешла в режим самоизоляции. Скорей всего, это не было совпадением. Будь связь с «Соколом» доступна, отец отговорил бы Машу от поездки на Навинию, но девушка осталась в одиночестве.

«Но связаны ли эти события в масштабе Вселенной, а не только на уровне решений отдельных лиц? – задался вопросом Борич. – Могло ли быть так, что Машу специально подталкивали? Она некоторое время искала работу, позволившую бы ей переехать в колонию, но что-то ей постоянно мешало, контракты срывались. Ее будто специально доводили до такого состояния, когда она стала согласна даже на место прислуги. И тут очень вовремя подвернулся Антоновский, внезапно решивший перевезти в колонию свою дочь, на которую раньше ему было наплевать… Совпадение это или скрытый знак, который можно использовать для ассоциативного сталкерского погружения?»

Что бы ни говорил Антоновский про Илью Ратманова, но их отношения были совсем другими, чем положено между начальником и подчиненным. Техномаги, превратив амбициозного парнишку в двойного агента, смогли через него повлиять на магната, воспылавшего вдруг горячей любовью к слабой ментально Умиле. Таким образом, Машино место проживания на Навинии было определено без вариантов: дом «короля карнавала». Это было выгодно прежде всего корпорации «Космостар», потому что удобнее следить за двумя объектами сразу, чем распылять внимание.

- Не отказался бы я все-таки от беседы с белокурым шпионом, - проговорил Вольгерд вслух. – При условии, что он доживет до нее. Антоновский может ведь и прибить предателя в порыве гнева.

Впрочем, такие, как Ратманов, всегда выходят сухими из воды…

Борич и дальше бы предавался размышлениям, но ему помешал стук в дверь.

Сначала он подумал, что снова явилась «добрый доктор» Вера Коляда поверять, не отключил ли он корсет, но нет – прислушавшись, он определил за стеной мужскую сигнатуру.

Стук повторился, став громче и настойчивее.

Нащупав костыль под кроватью (к его счастью, докторша не стала его оттуда вытаскивать – с нее бы сталось), Борич захромал из спальни в гостиную, спеша впустить нетерпеливого гостя.