Зоя убрала со стола чашки и отнесла их в маленькую кухню. Алина поднялась к себе в кабинет: отражение в зеркале на двери смотрело устало и как будто хотело сказать, что нужно было спокойно заниматься экспертизой некрозов губ, последствий столкновения с самокатами и не лезть не в свое дело. Пожалуй, завтра стоит перезвонить Безбородко.

Она спустилась. Зоя уже выключила свет в их общей комнате и ждала у двери.

Алина выходила первой. Она открыла дверь, шагнула вперед и остановилась так резко, что Зоя налетела на нее сзади, едва не свалив с ног.

Перед дверью под большим ярко-розовым зонтом, как будто светящимся в лучах уличного фонаря, стояла очень молоденькая и необычайно красивая девушка в белом пальто. Она окинула Алину оценивающим холодным взглядом изумительно синих глаз, вздернула подбородок и произнесла твердо и звонко:

– Мое имя Мария Аристарховна фон Зильбер. Вы искали встречи со мной.

Глава 15

Глава 15

Лес объяло холодное пламя осени: вчера еще местами зеленевшие кроны ныне полностью скрылись под оранжево-рыжим, изжелта-золотым, багрово-огненным –  словно бы разом состарились от тех ужасов, что принесла с собой минувшая ненастная ночь. Небо было непроницаемо бледным, как лицо человека, впавшего в оцепенение после продолжительных бурных рыданий. По нему в вышине медленно плыл птичий клин, перекликаясь тоскливыми голосами.

– Полетели душеньки на небеса, –  задумчиво прокряхтел Петька, –  и Обидушка наша с ними…

Он поплевал на окурок папиросы, бросил его и каблуком прикопал в гравий.

Прах поудобней уселся на широком массивном диске лунных часов, поерзал немного задницей по номограммам с зодиакальными символами и произнес:

– Не ожидал такого от Марты. Ну ладно Римма или Дуняша –  даже если бы Герасим не выдержал и прибил ее, я бы понял. Но Марта? Обида же ее вроде и не щемила особо.

– Обида всех щемила, –  процедил Скип, щурясь сквозь дым сигареты.

– Марта тихушница была, себе на уме, –  объяснил Петька. –  От таких не знаешь, что ждать. Молчат-молчат, а потом –  раз! –  и ножом пырнут или удавку накинут.

– А как же Белая Дева? –  спросил я.

– Ну а ты ее видел? Вот и я нет. Да и где это слыхано, чтобы привидение душило кого-то шнурком от портьеры?..

…Едва опустошенное бурей небо стало светлеть и ночной сумрак растворился в слабом отсвете осенней зари на востоке, через северные ворота на территорию один за другим неспешно въехали четыре черных бронированных внедорожника, следовавших впереди и чуть сзади длинного, как аллигатор, угловатого седана. Неожиданным этот визит не был: ледяное окоченение еще не сковало обмякшее тело Обиды Григорьевны, а милосердная смерть не спешила прервать мучительную агонию Марты, которая, закатив глаза так, что видны были только белки, сотрясалась в судорогах, со скрежещущим хрипом исторгая из почерневших губ разящую уксусом розовато-белую пену, как на спутниковый телефон Аристарха Леонидовича позвонили. Кем бы ни был неуловимый лазутчик, в суматохе этой безумной ночи он нашел возможность незаметно исчезнуть на время, чтобы сообщить о произошедшем вовне –  и вот уже кортеж лорда-адмирала с грозной неторопливостью приближался по аллее к Усадьбе.