– Безусловно! В субботу я была у адвоката. У Володи на работе порекомендовали одного, сказали, что он неплох. По виду действительно вызывает доверие. Адвокат объяснил, что прекращение дела в связи со смертью подозреваемого –  это нереабилитирующее основание, что означает фактическое признание Вадима убийцей. Для подобного требуется согласие родственников подозреваемого, которое Тихомировы от потрясения, от растерянности, под давлением –  я не знаю, как и почему, но очень неосторожно –  подписали, и теперь понадобится решение прокурора об отмене постановления о прекращении уголовного дела. Но для обращения в Прокуратуру потребуются какие-то доводы, и нам сказали, что можно поставить под сомнения результаты проведенных экспертиз, на основании которых было решено прекратить следствие. В данном случае это судебно-медицинское исследование… трупов, –  Катерина Ивановна проглотила комок в горле, –  и поэтому, собственно, я здесь. Я прошу вас провести рецензию патологоанатомической экспертизы, чтобы выявить там… не знаю… неполноту, нарушения, ну хоть что-нибудь.

Случаи, когда следствие прекращало с помощью экспертизы глухое дело, были Алине знакомы. Самым памятным было заключение о смерти от коронавирусной инфекции, сделанное в отношении найденного на улице трупа бездомного, на котором не было живого места от кровоподтеков и ссадин. Иногда на основании искусно поставленных вопросов для исследования создавались креативные полотна, достойные романа: например, история обезображенного, лишенного руки неопознанного трупа без штанов, найденного в лесу в двадцати метрах от железной дороги: по официальной версии, потерпевший повесился на собственных брюках в опасной близости от железнодорожного полотна, так что проходящий мимо состав сбил его с ветки дерева, оторвал руку, отбросил тело на несколько десятков метров в лес, а штаны унес в неведомую даль. Но сейчас было другое. Какой бы поспешной не выглядела версия следствия в отношении гибели Вадима и Александры, места для другой практически не оставалось.

– Наркологический анализ проводили?

– Да. Разумеется, там все чисто. Наши дети не были ни алкоголиками, ни наркоманами. Ни сумасшедшими, хотя следователь настойчиво и долго выспрашивал и у нас, и у несчастных Тихомировых, не было ли у Вадима странностей в поведении. Не было. Равно как и склонностей к половым перверсиям –  поверьте, я бы об этом знала.

– Кто следователь?

– Мартовский Дмитрий Геннадьевич, следователь СК по Василеостровскому району.

Имя было как будто знакомое.

– А с кем из оперативных сотрудников общались, припомните?