— Пусть так. Случится чудо. А наёмники? Старшему ты безжалостно сломал ногу! А затем лишил Лимдура-тигра зубов на арене! Уж они-то будут всегда крутиться вокруг тебя. Мир вольных, ватажников и наёмников сплетён в кубло почище змеиного!

Виликор замерла передо мной, тяжело дыша. Мгновение, и она выхватила меч. Я успел лишь увидеть, как дважды сверкнула сталь. Над головой и возле шеи. По шее что-то потекло. Но шевелиться я не рисковал, лишь скосил взгляд на плечо, но ничего не увидел.

— Это наказание Небес, — Виликор швырнула меч под ноги, захохотала едва ли не безумно, закрыв руками лицо. — Ты, дура, думала, что отделаешься десятком уроков и будешь в расчёте? Кого ты хотела обмануть?! Небо видит всё и ничего не забывает.

Смех словно обрезало. Девушка открыла лицо. Красные пятна на белой коже, лихорадочно блестящие глаза.

— Ты волен делать, что хочешь. Все договоры расторгнуты. Но должен приложить все силы в схватках на арене. Это единственное, что ты остался мне должен.

Виликор подобрала меч и, пошатываясь, двинулась прочь. Я поднялся с колен, ощупал рассечённое ухо и, обернувшись, обнаружил, что с террасы за нами наблюдал весь класс. Ни звука не донеслось с их стороны. Они даже расступились перед старшей бесшумно.

***

Конец занятия уже близился, когда я дождался учителя. Сегодня я снова медитировал самым крайним, ожидая возможности поговорить без лишних ушей.

— Старший, может ли младший с вами поговорить?

— Да, Леград. Слушаю тебя.

— Старший, — я поднялся с камня и согнулся в приветствии практиков, идущих по пути возвышения. — У младшего есть просьба. Я прошу ваших наставлений.

— Даваемого здесь и сейчас, недостаточно?

— Для меня — да.

— Этот разговор уже был. Твой талант будет оценён в Академии. Терпение, младший.

— Старший, — я, наконец, подошёл к тому, ради чего и затеял этот разговор. — Через границу нас отправлял Попечитель Тортус.

— Для меня это не новость.

Лицо учителя выглядело как маска. Бесстрастное. Невозмутимое.

— Напоследок он дал мне, — я замялся, подбирая слово, — напутствие. Прийти к вам за советом.

— Напутствие? — вот теперь седые брови старика поднялись. — Что именно он сказал?

— Он сказал: «Показав себя, подойди к нему. Он из тех людей, что рождены с талантом давать знания просто и понятно. Многого он тебе дать не сможет, наверняка на него добавили запретов, но из дозволенного больше тебе объяснить не сможет никто. Да и не захочет. А он сумеет помочь ещё и делом. Он любит умных учеников».