— За пересечение не помню. Никогда не интересовался. Наверняка недёшево. Даже подушный здесь — полсотни зелени в год для ребёнка, что не ступил на путь. Потом сразу после десяти лет — сотня зелени. За каждую звезду меньше на десятку. После восемнадцати опять накинут сотню монет к плате.

— А сколько зарабатывают?

— С Закалкой, если ни в бойцы не идёшь, ни ремеслом не владеешь, то под две с половиной тыщи зелени в год. Воины, ремесленники — больше. Те же ватажники, к примеру, гораздо больше. Но у них там и мрут часто.

Выходит прилично. Мне вспомнились выселенные дома.

— Тут недавно куча послушников погибла в лесу.

— Ага, — Дарит помрачнел. — Гнездо выжигали. Такое раз в два-три года случается. В этот, правда, совсем всё худо вышло. Даже приём увеличили.

— Так что с семьями, которые остались без Воинов? Пинком в нулевой?

— Ну, ты уж прям! Не дай Небо, власть получишь в Ордене, — покачал головой парень. — У них три пути. Самый сложный — самим платить увеличенный налог, как семье без основы и бесполезным на пути возвышения. Попроще — договориться с кем-то, чтобы они по их спискам проходили. Тут уж кто как договаривается.

— Например?

— Деньгами, работой, услугой. Вот Ули, к слову. Её семья отдавала в невесты, куда-то на запад, зажиточному крестьянину, тот — деньги для их мастерской. Востребованная услуга. Девушки с талантом нужны всем.

— Ага. Но она здесь?

— Взбунтовалась. Деньги у папаши украла, купила зелье возвышения, оплатила экзамен, месяц по чердакам пряталась, ждала приёма. Теперь сама Воин, с Фатором шашни крутит. Папаша вчера за воротами встретил, в ногах валялся и прощения просил, — Дарит ухмыльнулся. — Зрелище!

— А Калира? Тоже так?

— Не, по-другому. Семья никудышная. Никогда не слыхал, чтоб у них Воины были. Только она с талантом. Без всякого зелья. Во, как! Её мачеха сюда запихнула. Чтоб она в Школе побольше звёзд получила, а семья — своего Воина и перестала деньги за списки отдавать. А она тут с Виликор тоже плохого нахваталась.

Дарит засмеялся и принялся тыкать меня кулаком в плечо, видно, думал, что я пойму его шутку. Но я лишь терпеливо ждал продолжения.

— Ага. Третий. Самый простой и для совсем отчаявшихся. Идёшь в долговой дом и отдаёшь себя в закупы. Работаешь на хозяина, а он за тебя платит.

— Спасибо, — теперь я ткнул его в плечо. — Буду думать.

— Чё это ты думать будешь? Чего за проблема объявилась?

От любопытства Дарита еле удалось отбиться. Даже напоминание, что прошлое глупое желание поглядеть вылилось в противостояние со снежинками и кучу переломов, не сильно охладило его. Впрочем, я был упрям, а там, в спальне, бурлили и выплёскивались новости, которые проходили мимо него, пока он здесь болтал. И я, наконец, остался совсем один. Долго думал. Представлял, как это будет. Множество раз сходился в мысленных спорах с мамой. Побеждал и проигрывал. Но всё же решился. Это мой и только мой выбор.