– Ничего не понимаю, – Матвей нахмуренно озирался по сторонам. – Зачем ты меня опять сюда привела?

– Прости его, того, кто придёт, – сказал Тамара. – Он не ведает, что творит. Никто не ведает, что творит, так что просто прости. И меня прости. Я не хотела причинить тебе боль.

– Кто придёт?

Вопрос остался без ответа. Тамара развернулась и пошла прочь.

– Стой! – крикнул Матвей. – Почему опять уходишь? Не оставляй меня здесь одного. Вернись!

Он бежал за ней, но догнать не мог. Девушка исчезала у него на глазах. Она стала прозрачной, словно призрак, и растворилась в холодном осеннем воздухе, даже следов не оставив на свежем снегу.

– Дерьмо! – воскликнул Матвей, схватившись за голову и чуть не плача. – Почему так? Будь всё проклято! Будь проклят этот мир! Будь проклята эта сраная жизнь! Будь прокляты вы все!

Стоял посреди улицы. Растерянный, подавленный. Хотелось плакать. Он не знал, куда идти и что делать. Озирался вокруг, ждал, вдруг Тамара вернётся. Ведь она стала последней зацепкой, чтобы продолжать жить. Но девушка не возвращалась. Пустота царила в обезображенном мире – оскаленная, обескровленная, сгоревшая дотла в больном бреду погибающей Вселенной. Матвей медленно пошёл по дороге. Он волочил ноги, путаясь в зарослях сорной травы. Мыслей в голове больше не было.

Вдруг из-за угла очередного дома навстречу вышел человек, угрюмый, небритый, одетый в грязный кожаный плащ. Матвей остановился. Человек остановился тоже. Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга, и Матвею показалось, что он видел прежде это лицо. Во взгляде мужчины вначале отразилось недоумение, а потом – ярость.

– Ты! – воскликнул он, тыча в Матвея дрожащим пальцем. – Это ты! Ты во всём виноват!

Человек подошёл ближе, и тогда Матвей вспомнил, где видел его. Машзавод, третий корпус, триста первый кабинет. Аккуратный жандарм, что пристально сверлил Матвея взглядом, словно пытаясь залезть в мысли – именно он сейчас стоял посреди руин в грязном плаще, похожий на бездомного бродягу.

– Стоять! – Матвей схватил винтовку и наставил на жандарма. – Выстрелю! Тебе чего надо?

– Всё из-за тебя, – злобно шипел жандарм. – Если б не ты, меня б тут не было! Если б не ты… Сраные революционеры! Будьте прокляты! Всю жизнь вас давил, и буду давить до конца дней своих!

– Не подходи! – грозно произнёс Матвей. – Ещё шаг – стреляю.

Жандарм остановился, на скулах его бегали желваки. А Матвей вдруг понял, что не чувствует ни страха, ни злобы. Он больше не ненавидел этого человека и не боялся. Жертва. Каждый приносит свою жертву. Этот жандарм уже принёс свою: он сам стал жертвой существующего порядка, хоть вряд ли это осознавал.