– Куда?

– Просто идём.

Держась за руки, они двинулись по пустой улице в окружении холодной немоты мёртвых коричневых построек. Матвею стало хорошо и спокойно на душе, как никогда прежде. Но голова взрывалась от вопросов.

– Это всё ради светлого будущего? – спросил он. – Ради нового мира, который вы строите? Не слишком ли дорого обходятся ваши идеалы? Зачем этот шаг, зачем перерождение, если оно даётся ценой стольких жертв?

Тамара опять поправила волосы. Он смотрела вдаль чистым и ясным взором, в котором больше не было ни боли, ни тревоги, словно все беды и невзгоды навсегда остались позади.

– А ты никогда не думал, сколько жертв требуется для поддержания старого режима? – произнесла девушка. – Твой отец, брат, ты сам, сотни и тысячи людей по всей империи страдают и умирают, чтобы сохранялся прежний порядок, установленный императором и его Богом и держащийся, как и любой другой порядок, на насилии и крови. Каждый режим требует жертвы, каждый путь – путь страданий. Ты напрасно пытаешься бежать. Не выйдет. Все мы поставлены перед выбором, и у нас нет шанса от него уйти. Лучше сгореть быстро и ярко за дело, в которое веришь, чем долго тлеть в неволе, под пятой тюремщиков. Но так или иначе, каждый выберет свой путь. Для меня он таков, я ни о чём не жалею, я бы поступила так снова и снова, ибо не умею по-другому и не хочу. Но ты не думай, что жертва напрасна. Наш с тобой подвиг останется в веках, в следующих поколениях, которые будут жить в ином, лучшем мире. Когда-нибудь.

– Никогда люди не будут жить иначе. Что делалось, то и будет делаться.

– Будут, Матвей! – Тамара вновь остановилась и взглянула ему прямо в глаза. – Будет лучше и будет хуже, будет легче и будет тяжелее. Таков закон и порядок, таков неизбежный ход вещей. Грязь, боль и смерть, которые ты видел – это просто закономерный итог массы причин, очередной виток на спирали судьбы, следствие человеческой природы. Сильные подавляют слабых – так было всегда, но это неизбежно ведёт к тому, что однажды слабые поднимутся и свергнут сильных.

– И сами станут сильными, что давят тех, кто слабее, – хмыкнул Матвей и покачал головой, глядя себе под ноги. – Бессмыслица. Полная бессмыслица. Круговорот. Зачем всё это?

– Ни зачем. Это просто есть. Как есть смена зимы и лета, дня и ночи. Естественный порядок, в который когда-то организовались материя и пространство. Понятие смысла тут неприменимо, ибо оно – только в нашей голове, но не в окружающем мире... Мы пришли, – Тамара отпустила руку Матвея.

Они оказались недалеко от двора, где исчез Павел.