На противоположном конце улицы появилась другая фигура – ещё один великан. Он был одет в генеральский мундир с пурпурной перевязью, и при каждом шаге медали, что увешивали грудь, издавали оглушительный звон, похожий на звон церковных колоколов. Огромные усища, сросшиеся с бакенбардами, важно топорщились. Он двигался навстречу бородатому мужику.

Эти двое упрямо шагали друг на друга и, встретившись, принялись бороться. Они рухнули на землю, и клубы пыли поднялись над кварталами, заслонив небо, дома и людей. Треск и грохот ломающихся построек вознёсся над городом, и толпа возопила от ужаса и ринулась в разные стороны. А Матвей всё никак не мог заставить себя пошевелиться.

И тут он почувствовал, как кто-то схватил его за рукав. Обернулся.

– Идём! – сказала Тамара, увлекая за собой.

Страх пропал. Матвей даже удивляться перестал. Во сне сложно чему-то удивляться. Он бежал за Тамарой по пустым улицам мимо покинутых зданий. Бежал до тех пор, пока грохот и крики не остались далеко позади. Он и не заметил, как дома вокруг сменились прежними развалинами, а под ногами снова шуршала трава, еле припорошенная снегом. Перешли на шаг. Матвей запыхался, в боку кололо, а Тамара шла рядом, как ни в чём не бывало, поправляя свои светлые локоны, выбивающиеся из-под фиолетового беретика. Такая живая и настоящая. Как же хотелось, чтобы это были не сон и не галлюцинация, хотелось, чтоб миг сей застыл навсегда, ведь кроме него у Матвея больше ничего не осталось в жизни.

– Ты жива, – сказал он, отдышавшись. – Но как? Я же видел… Зачем ты здесь?

– Разве это важно? Может быть, меня тут и вовсе нет, – Тамара посмотрела на Матвея с хитрым прищуром.

– Что это за место? Что тут происходит?

– Ты и сам прекрасно знаешь. Мы в ЗПИ.

Матвей остановился и схватил девушку за рукав пальто.

– Тамара, послушай... Я не сказал тебе тогда. Я хочу, чтоб ты знала. Я рад, что ты здесь, со мной. Очень рад. Понимаешь… Я…

– Я знаю, – милая улыбка осветила её лицо, и Матвея понял, что слова излишни. Стало тепло на душе, как и в то утро перед расстрелом демонстрации, когда они разговаривали возле грузовиков, доставивших ревбригаду к проходной.

– Ты же не пропадёшь, не исчезнешь? – Матвей боялся отвести взгляд. – Ты же просто мерещишься мне… Скажи, зачем? Зачем ты пошла туда? Зачем умерла? Мы могли бы уехать. Забыть обо всём. Зачем эти жертвы?

– А ты так и не понял? Без жертвы невозможен шаг вперёд, без жертвы не возможно перерождение. И каждый из нас принёс её. И я, и ты… Все! Пошли, – она взяла его ладонь в свою маленькую ручку.