Тут любой, не только мама, подтвердил бы: то, что я задумала, не просто глупость, а полнейший идиотизм. Примерно такой же, на какой подписался Рок, когда спустился в Подземье вместо меня.

— Ты этого не сделаешь!

Но она не успела. Я уже подхватила книгу заклинаний и укрыла её полами куртки. Схватилась за дверную ручку.

— Тебе же нужно за что-то упрекать меня до конца жизни. А это — отличный повод.

— При условии, что конец жизни не наступит уже сегодня, — она не попыталась побежать следом, схватить или закричать. Она подошла к очагу, достала что-то с полки и показала мне через плечо.

Я принюхалась. Резкий запах, знакомый. Такой, какой перебить могла бы разве что крепкая травяная настойка.

— Снотворное? Ты же не сделала этого, правда? — жрица, кого я обманываю? Моя мама — самый упрямый человек на свете. Конечно же, она подлила снотворное в напиток, и сейчас, вот прямо сейчас, я сползу по стеночке и погружусь в крепкий сон без сновидений. А когда проснусь, станет уже слишком поздно.

Плечи Брид дрогнули и опустились.

— Я собиралась. Тебе или Року. Чтобы хоть кто-то из вас не совершил безрассудство.

Мгновения сочились, как цветочный мёд. Перетекали одно в другое, переливаясь на солнце. А сон всё не шёл.

— Но я не стала, — она подошла ко мне, сжимая в одной руке скалку, а в другой непочатый бутылёк с отваром. — Вы оба в праве совершать свои ошибки, а я… Я могу лишь молиться Лунной жрице за вас.

Она суетливо, боясь передумать, переложила в мою ладонь главное оружие любой женщины — скалку.

— Это что же? Разрешение? — рукоять легла в пальцы как родная, как передающийся по наследству меч.

— Посвящение, — хмыкнула мама. — А когда наошибаешься вдоволь, помни, что я жду дома. И всегда готова…

— Обнять? — предположила я.

Вениамин требовательно мяукнул и потёрся о крепкую ногу хозяйки.

— Буркнуть «я же говорила», — погладила она кота, чтобы не смотреть, как я ухожу.

Мама не такому учила!

Быть хорошей девочкой, не гулять допоздна и не водиться с плохишами. Не попадать в неприятности и уж точно не провоцировать их, направляясь на кладбища в мужской одежде и с волшебной книгой за пазухой.

Ранние прохожие шарахались в сторону. То ли вид отчаянной непричёсанной ведьмы не располагал к беседе, то ли усвоили, что Триста Макклот обиды не спускает. Вот и пусть так думают. Мне бы ещё самой поверить, что достанет уверенности, упорства и безумия сделать то, что задумала.