Чего, к счастью, нельзя было сказать о Гие, с чуть ли не детским воодушевлением изучавшей приобретенные «Шепотом» новшества.

— А ведь они здорово потрудились! — с одобрением отозвалась она о проделанной работе. — Наш господин-лейр должен быть благодарен как тебе, так и твоей подружке, Риши. В ином случае такого ремонта его корытцу было бы не видать еще очень долго. Двигатели урчат, будто маленькие гокки. Просто блеск! Уже не терпится опробовать их в деле!

— Рад, что вам нравится. — Этой, казалось бы, вскользь брошенной фразы хватило, чтобы ее воодушевление поостыло, а заинтересованный взгляд переместился с приборов на меня.

— Ты в порядке?

Спрашивать, о чем она, смысла не было. Я постарался по возможности равнодушно пожать плечами:

— Чего-то подобного следовало ждать. Да вы и сами это знаете, Гия. Его постоянные недомолвки должны были во что-нибудь вылиться. Рано или поздно. — Я не хотел говорить об Аргусе, не хотел обсуждать мотивы его поступков, но стоило только начать и слова поились сами собой. Я повернулся к Гие: — Вы знали о его намерении… обратить все вспять?

— И снова стать смертным? — Она будто издевалась, выбрав слова, которые я намеренно избегал. — Конечно же, нет. Подобные тайны не купишь за деньги. И если б Изма не проговорился, подозреваю, мы бы так и сидели тут, ничего не понимая.

— Изма, — удивив даже самого себя, вдруг пробормотал я. — Изма, Изма, Изма… Идеал преданнейшего слуги, чей рот открывается только в самые нужные моменты… — В памяти сразу же всплыла история жизни Аргуса, рассказанная стариком в замке. Мог ли он стараться нарочно, чтобы представить своего хозяина в несколько ином свете и таким образом сблизить меня с ним?..

— Подозреваешь его в чем-то?

Я покачал головой. Слишком уже все неоднозначно складывалось. Несмотря ни на что, я все еще не мог заставить себя думать об Аргусе как о предателе. Хотелось бы разозлиться, да внутреннего запала не хватало. Или банального желания. Как будто начал привыкать к тому, что те, кого больше всего ценишь, рано или поздно бросают тебя…

— Должна признать, ты удивительно хладнокровно отнесся к его бегству, — заметила Гия неким особенным тоном.

К чему она клонит, не трудно было догадаться. За последние дни мы с бывшим стражем и впрямь слишком тесно… сдружились (если это слово вообще применимо к человеку с характером Аргуса), а значит могли тайно выработать некий план, общую стратегию, частью которой и считался бы его побег. Зачем оно нам понадобилось бы, я правда понятия не имел, но идея, можно сказать, витала в воздухе. Что и вызвало очередной тяжелый вздох: