— Сестрицу она сожрет и не подавится. Нет, Глебушка, так не пойдет. Я про все не спрашиваю, оно и не надо, я просто вижу, что она из тебя неплохо жизнь сосет. И деньги… сколько ты ей отправляешь? Тысяч по пять ежемесячно?

— Десять.

— Ага… еще на Рождество… и на Пасху, верно? А потом отдельно на благотворительность… и ей бы молчать, но нет… ей мало… всем им всегда мало.

— Ты не…

— Понимаю, — перебил Земляной. — Еще как понимаю. Дело в них, Глеб, в деньгах. И в том, что твоей сестрице после того скандала, когда выплыло наружу слишком уж многое, идти было просто некуда. Ты у нас светлый наивный человек, а я про нее наслушался. Она ведь не сразу в монастырь пошла. Сперва попробовала свет покорить, только ее не пустили. Дали понять, насколько нежелательна ее персона. И она поняла. Что ей оставалось? Попытаться отыскать кого-нибудь, кто не слишком брезглив? Или скрыться под сенью креста. Там ведь, если есть поддержка рода и деньги, тоже весьма неплохо устроиться можно.

Земляной упал в кресло и вытянул ноги.

— Ее монашество — такое же представление, как и все, что было до этого… еще скажи, что игуменьей она стала за кротость нрава и святость души. Во что обошлось? Сто тысяч? Двести? Немалый взнос на благое дело…

— Хватит.

— Нет, Глеб. Тебе неприятно, и мне жаль, что приходится говорить, но… подумай. Просто взгляни на нее здраво. И ты ведь не дурак, ты все прекрасно сам видишь, только неприятно, вот и притворяешься, что слепой.

Земляной тяжело поднялся.

— А вообще иди-ка ты спать.

— В поезде… выспался.

— Научился бы ты врать нормально, что ли… — в этом ворчании уже не было прежней злости, разве что толика сожаления.

— Научусь, — пообещал Глеб. — Только… все это… знаешь, кому и зачем понадобилось убивать Анну? И если мы не найдем того, кто создал проклятье, ты сумеешь его снять?

— Не знаю.

— А дед?

— Тоже не знаю. Сумеет ли. Захочет ли… и вообще… я, чем больше думаю, тем меньше мне все это нравится, — Земляной ступал бесшумно. Плечи его поникли, шея вытянулась, и смотрел он, казалось, исключительно на стену, где, в общем-то, не было ничего привлекательного. — Смотри сам… проклятье не берется из воздуха. Это не стихийное, слишком многое должно было бы совпасть… стало быть, сперва его наложили, а после провели ритуал и перекинули на младенца. И вот здесь уже далеко не всякий Мастер справится.

— Дед…

— Нет, он бы в жизни с таким связываться не стал бы. Ты знаешь его принципы.

Глеб кивнул.