Прислушался.

Земляной… не отозвался.

А Даниловский? С ним все хорошо? Он сильный мастер, да и защита стоит хорошая. Даже если весь город придет к дому, защита выдержит… пока кто-нибудь не откроет калитку.

Глеб сглотнул слюну, которая показалась соленой от крови.

Кровь – это плохо.

Кровь – это очень плохо. Если кто-то… по следу, по крови… Глеб обернулся и щелкнул пальцами. Тьма послушно вычистила следы. А вот одежду придется сжечь. И с носом что-то сделать. Хорош герой.

Он создал полог тьмы.

Раньше получалось с трудом: слишком плотного контроля он требовал, а теперь стоило захотеть, и тьма легла на плечи пыльным плащом. Краски поблекли, звуки иссякли, и только звон в ушах никуда не делся.

Мастер, чтоб тебя. Руками хватать. Ученики такого не позволяют… пальцы еще ныли, и мизинец на левой слегка распух. Но ничего…

…граница мира задрожала, предупреждая, что вот-вот вывернется наизнанку. И плечи обожгло знакомой болью.

Земляной, мать его за ногу.

Хоть бы предупредил, зараза этакая.

Глеб закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что мир изменился мало. Разве что стал еще более серым. И на этой серости пятнами выделялись искры чужих жизней.

Далекие, что звезды. Целые созвездия, спрятанные в каменных коробках домов. Глеб мог бы дотянуться.

Нет, эти люди ни в чем не виноваты.

А те?

Вот те, что собрались перед оградой его дома? Они спрятались, но здесь, на другой стороне мира, Глеб был сильнее. Он видел и тонкую паутину укрывающего заклятья, и приглушенное сияние артефактов, и черные ленты силы, стянувшие ограду.

Эти явились не просто так.

Они ждали…

И ждали…