Но вот Этьен вдруг ринулся прямо на дорогу и выпрыгнул перед одним из отставших от остальных всадников, едва не попав под копыта вставшей на дыбы лошади, и замахал руками, пытаясь привлечь к себе внимание ее седока. Небезуспешно – выхватив с седла длинную плеть, мужчина замахнулся и рявкнул:

– Ты совсем чтоль ошалел, блоха худосочная?! Да конь дороже тебя стоить будет! А если б он ногу поломал?! А?! Сейчас я тебе...

– У меня послание принцу Гордиану из династии Йиглов, – поспешно ответил Этьен и вжал голову в плечи, но не отступил ни на шаг; пошарив за пазухой, он достал запечатанный футляр и поднял его как можно выше над головой.

Едва пыхтящий словно котел мужчина разглядел печать, как тут же убрал плеть. Сложив ладони у рта, он криком подозвал своих спутников, которые наблюдали за разговором издали; а когда те вернулись, обратился к одному из них – поджарому мужчине с плюмажем на шлеме и золотой брошью в виде карпа на плаще.

– Это, господин Мару, тут малец утверждает, что сыну императорскому весть везет. И вроде не врет же – на знак гляньте. Это ль не Черного Принца печать?

Тот ткнул сапогами бока лошади, и, подъехав почти вплотную к мальчику, наклонился и протянул руку – через мгновение, проведя подушечкой пальца по воску, Мару хмыкнул и отдал донесение обратно.

– Верно, печать семьи Фабио, – он обвел глазами их четверку, особенно задержав взгляд на Джейми и Стефане. – Вам несказанно свезло – промедли вы хотя бы пару-тройку дней, и от Гордиана и его людей осталась бы только пыль на дороге. Но мы ждали Черного Принца лично, да еще и несколько дней назад. Что случилось? Где он? Едет следом?

– Рай... мой господин мертв, – произнес Этьен и пнул лежащий под ногой камешек. – Меня зовут Этьен, я оруженосец... бывший оруженосец Черного Принца. Его предательски убил Северин Броди, один из бродячих рыцарей, вставший под его знамена. А после он меня похитил, но я сумел сбежать, однако меня нашел Лягва – ну, это один из людей Северина – однако мне сказочно повезло, ведь я встретил...

Некоторое время Мару внимательно слушал сбивчивую, торопливую речь мальчика, но потом нахмурился, тряхнул головой и поднял руку:

– Достаточно. То ли у меня голова с возрастом уже не варит, то ли история твоя чересчур запутанна. Оставим ее Гордиану – он все ж явно поумнее нас обоих будет, вот пускай и разбирается. За мной!

Тряхнув поводьями, он цокнул языком – и теперь они шли в сопровождении целой процессии; всадники, ехавшие впереди, переговаривались и в открытую пялились то на Этьена, то на его друзей. Не сказать, что кого-то из них это хоть как-то беспокоило или задевало, но вот Джейми всю дорогу не спускал глаз с визрийца. Скачущий среди фриданцев, он напоминал Джейми волка, что надел овечью шкуру и затесался в отару; себя же он ощущал пастушьим псом, который единственный видел истинную натуру зверя. Чуял его запах. Слышал его рык. Поймав взгляд Джейми, визриец слегка кивнул, точно спрашивая, чем заслужил такое внимание – и не получив ответа, лишь пожал плечами и припустил коня.