Говорим, мы значит все это, рассказываем, и тут я, дурак, понимаю, что Лиша не посвящала мать в подробности операции. Сабила сидит, бедная, трясется, слезы текут. Если бы седой не родилась, то точно бы поседела. Жена моя ее давай успокаивать, а та плачет, как младенец, говорит: «Плохая я мать». Но успокоили кое-как. Я говорю: «Спасибо вам за дочь, без нее мы бы давно на чужбине во мху лежали».
Поэтому, когда мы с ребятами узнали, что в империи творится, споров даже не возникло. Полетели на Тактиф. Потому что должок у нас большой перед ней, не по-людски поступать иначе.
Вот такая история, про то как Лайка волков спасла. А высадку Малатесты потом стали называть катастрофа на Локе, потому что народу полегло — не сосчитать.
— Я даже не представлял, что там столько людей погибло. Еще и тела бросили, — закурив, проговорил Васко.
— Это еще что. Малатеста потом пару месяцев вела переговоры с Эльпаксом о вывозе павших. Да только пока получилось договориться, мох успел сожрать все останки, и хоронили в итоге пустые гробы, — ответил Искандер. — Был бы тут сейчас Фейсал, я бы ему тоже пару ласковых сказал. Не люблю я штабных, хоть убей, майор. И знаешь, что я скажу, Лиша? Не доверяй генералу. Протекторат та еще организация. У тебя одни планы, а у них всегда другие.
Магдалина ничего не ответила, продолжив смотреть на проносящиеся верхушки бетонных саб-трущоб.
Глава 15 — Кошки-мышки
Глава 15 — Кошки-мышки