Она выглянула из-за занавеси: в избе все казалось неподвижным. Гроза прошла мимо лавки Владивоя — с особой осторожностью — и лишь на миг шаг приостановила, вглядевшись сквозь рябой сумрак в его лицо. Показалось теперь, что осунулся он немного за те дни, что не виделись: а уж немало почти три седмицы прошло. Да и немудрено: за такими тревогами, с которыми пришлось ему столкнуться. Сильно отросла его борода, теперь почти скрывая шею, и чуть заметнее стали морщинки в уголках глаз. Взгляд сам собой скользнул на расслабленные чувственные губы его, что в обрамлении темных усов казались еще более притягательными. Вздохнула медленно — и пошла прочь.

Выбралась потихоньку из гостинной избы. На ходу подпоясывая легкий навершник да то и дело от волнения поправляя дорожный мешок за плечом, пробежала по двору — за околицу. Пороги спали, даже не погавкивала ни одна собака, ворча на раннюю путницу. Еще даже петухи не прокричали, не показалось Дажьбожье око над окоемом, и все вокруг заливал зыбкий туманный свет, отчего казалось, что все это сон. Потому что не может быть наяву так безмятежно, так прозрачно и загадочно одновременно. Не может быть воздух таким чистым и натянутым, словно кудельная нить, спряденная умелыми пальцами самой Макоши.

Гроза только один раз обернулась на вытянутую приземистую избу. Не зря боролась с тем, чтобы оставаться на ночь в доме старейшины, уверяла всех, что среди кметей ей спокойно и надежно. Теперь никто не норовил проследить за ней: куда направилась. Никто не одолел расспросами: потому как из-под надзора хозяев ей удалось бы уйти гораздо сложнее, а уставшие за день пути гриди спали крепко. Как и сам Владивой — тот и вовсе, кажется, как лег ночью, так и не перевернулся до утра ни разу.

Скоро отыскала Гроза и ту тропинку, что вела на восток. Выворачивала она к святилищу Макоши, Лады и Мораны, что стояло на лысой прогалине, но оттуда уж можно было на другую дорожку выйти — прямиком к Ледному озеру.

Гроза торопилась, то и дело едва на бег не срываясь. Все казалось: вот-вот проснутся кмети или Владивой — и тогда ее изловить успеют быстрее, чем она доберется до заветного места. Скоро и впрямь показалось святилище здешнее, что богиням предназначалось. Гроза не забыла им требу оставить: а то негоже так уходить, всем обделив. Дальше вглубь леса, что все гуще зеленел под светом утренней туманной зари, тропка стала уже. Запетляла, то и дело грозя затеряться в траве. Но женщины, видно, здесь все же ходили достаточно часто, чтобы дорожка не заросла совсем. Просто свет Ока, едва встающего из ночных чертогов, еще был неверным и зыбким, в глубоких косых тенях легко потерять нужное.