— Меня Драгица послала, — она сглотнула сухо. — Там пришел этот… Рарог сам пришел. Один.

Гроза аж покачнулась слегка, как ослабело вдруг в коленях. Она схватила челядинку под локоть и скорее потащила во двор, надеясь, что Рарога еще не успели увести.

— Идем. Идем!

Но скоро обогнала ее, совсем до колен подол подняла, едва не перепрыгивая через высокую траву, что буйно разрослась во влаге рощицы. Она пронеслась вдоль теремной стены и только перед тем, как вывалиться во двор, приостановила шаг. Сердце колотилось бешено, но не от короткого бега, а от волнения. Неужели, правда? Вот он, знак от Перуна? Теперь не упустить бы.

Она вышла к южным воротам и остановилась, окостенев будто, как увидела, что Рарога уж уводят прочь, подхватив под локти. И что руки его заломаны за спину, он безоружен вовсе, словно с повинной пришел. Может ли быть такое?

— Рарог! — осмелев, окликнула она.

Все, кто был во дворе, обернулись — да все равно. Пусть смотрят. Она столько взглядов недобрых вынесла, что еще десяток переживет уж. Чуть ссутуленная спина находника напряглась, выпрямилась — он осторожно обернулся, словно не поверил в то, что услышал. Гроза прислонилась плечом к углу теремного сруба, уперлась лбом, чувствуя, как силы мгновенно уходят от стылости взгляда, что обрушился на нее снежным валом. Будто не узнал или винил ее во всем, что случилось. Тогда зачем пришел сам?

До самого вечера все содрогалось внутри от мыслей, о чем мог поведать Рарог князю: ведь они наверняка говорили. И что теперь с ним будет дальше? Что будет с ним и Грозой — после такой-то встречи?

А наутро Драгица разбудила Грозу рано.

— Вставай. Не то опоздаем и после только слухи ловить сызнова придется, — ворчала она, хлопоча вокруг, доставая из ларя ее с одеждой чистые рубахи. — А ты сама знаешь, что они порой плести могут.

— Знаю, — Гроза резво скатилась с лавки и принялась собираться.

Ничего, что могло бы рассказать ей о Рароге больше, она пропускать не хотела. Скоро они вместе с наставницей спустились во двор: а там уже собралось немало люда, даже из посада пришли, с ближних кругов: пускали всех любопытствующих.

Как будто и боги из самого Ирия решили взглянуть, что будет деяться на княжеском дворе. Око светило ярко, даже припорошенное мутной дымкой. Парило. Люди встряхивали вороты рубах и смотрели в небо, ожидая, что к вечеру, верно, будет гроза.

Князь нынче говорить не хотел: за него говорил сотник Деньша. Высокий и статный, он привлекал внимание всех вокруг. Голос его основательный и уверенный далеко разносился по всему двору. Все ж малость не успели Гроза с Драгицей — а потому пришлось слушать уже окончание речи Деньши, да и то пробиваться через толпу ближе: чтобы хоть одним глазком успеть увидеть Рарога и князя — понять по их лицам, все ли так худо, как думалось. А еще убедиться, что вчерашний взгляд находника, такой обжигающе бесстрастный, просто почудился издалека.