Вместе они с Драгицей вернулись в терем, больше пока ни о чем не говоря, чтобы никто не услышал.

И, видно, сильно Драгица просьбой Грозы озаботилась. Едва закончили нынче женщины урок в светлице терема, начали расходиться по своим хороминам, как наставница придержала Грозу за локоть. Стало пусто кругом — и тогда заговорила:

— Нынче, как стемнеет совсем, так в общину пойдешь, — шепнула. — Я дам знать. И упаси тебя, Гроза, попасться Владивою. И меня раскроешь, под его гнев подведешь, и Миколу.

— Мышью проскочу, — уверила та, улыбаясь женщине благодарно.

А у самой так и зашлось все в груди от радости: не отказался Рарог встретиться. Стало быть, есть, что ему сказать. Или хотя бы выслушать пожелает. И надеялась она, Макошь молила, чтобы не вздумал нынче прийти Владивой к ней: запретить-то ему никто не мог.

Как почти погасло летнее небо, осталось только сияние слабое да россыпь звезд, Гроза вошла в общину, которая снаружи казалась совсем пустой. Но внутри горела одна-одинешенька лучина, еле разгоняя густой деготь ночи, что скопился здесь, в этой неподвижной тишине соснового сруба. Рарог стоял, оперевшись бедрами о стол — и встрепенулся лишь когда услышал шаги Грозы. Окинул взглядом неспешным, и она остановилась на миг, не зная уже, чего ждать.

— Здравствуй, княжья невеста.

Гроза медленно опустила веки и открыла вновь, вдохнув. Стало быть, и до него дошло все, что говорили о Грозе и Владивое. Пусть и не было еще сватовства. И заручения даже не было — да разве же оно князю нужно? А женщинам да кметям, которые языками потрепать любят не меньше — и подавно.

— Я ею не называлась. А что другие говорят — разве тебя когда-то это тревожило, Измир? — она невольно чуть вскинула подбородок, чувствуя все больше, как давит ее недоверие находника. Он смотрел, сдвинув брови и чуть повернувшись грудью к ней, а все ж отгораживался.

— Что с твоей косой? — спросил глухо, будто в горле у него пересохло.

И Гроза провела по ней пальцами — закончилась быстро. Никак не привыкнуть.

— Обрезала, — уронила она, делая еще шаг к нему.

Рарог выдохнул, словно опасался, что кто-то бесчестье ей решил доставить — но оказалось не так. Отшагнул от стола — навстречу. Опасно качнулось пламя лучины

— а ну как погаснет: как в темноте-то будут? Гроза видеть хотела Рарога, смотреть в его лицо, каждую черту разглядывать. Хоть и было обидно, что поверил — пусть и ненадолго — в те кривотолки, что вокруг нее собрались за эти дни.

Находник руки поднял — обнять. Еще шаг — и Гроза уперлась ладонью в его грудь, останавливая. Обжег жар его тела сквозь рубаху, и внутри словно перевернулось что-то. Пальцы сами собой смяли ткань.