Гроза то и дело поглядывала в сторону лишь на узкую щель приоткрытого оконца. Все понять хотела, что сейчас во дворе деется. Было тихо почти: голоса только едва доносились. А тут вдруг шаги прогремели за дверью — и челядинка заглянула.

— Грозу Ратиборовну князь к себе просит, — выдохнула, оглядевшись зорко.

Гроза встала и, оставив пустую уже кружку на столе, словно не на своих ногах пошла за челядинкой, вновь накидывая на плечи свиту, да не подпоясывая. Та проводила мало до мужского терема, а там оставила — да и самой дойти можно, конечно. Чай не обеспамятела.

Скоро Гроза вошла в хоромину, которую и вспоминать никогда бы не хотела больше. Оглядела от стены до стены: князь сидел за столом полубоком, опустив на него один локоть. С той стороны, какой был к ней повернут, не было ожогов, хотя уже довелось наслушаться о том, что на самом деле у правителя едва не половина лица изуродована. Да мало верилось. Люди, они любят выдумывать то, чего нет, особенно если сами не видели. А те, кто болтал о том, едва ли хоть раз в жизни князя встречали.

— Проходи. Чего остановилась? — ровно произнес Владивой. — Не съем тебя. Хотел бы — и в Кременье тебя сумел достать.

— Значит, не хотел? — Гроза прошла дальше, невольно кладя ладонь на уже чуть выступающий живот. Только-только стало заметно его и через поневу и навершник. Одна только свита могла скрыть.

Князь повернул к ней голову. Окинул взглядом с головы до пят, остановившись на талии. Гроза только и увидела, что на шее его неровности кожи, еще плохо зажившие. А вот лицо совсем не пострадало, кажется. Осталось все таким же резко высеченным, твердым и притягательным. Наверное, никогда до конца она не сумеет отбросить это странное притяжение, что однажды возникло между ними и заставило натворить много ошибок.

— Ты очень красивая, Гроза, — зачем-то сказал Владивой. Встал и подошел. Остановился напротив, склонив голову. — Сейчас еще краше стала.

— Отпусти меня, Владивой. Совсем отпусти, — она поднялась ладонью от живота к груди. Сжала пальцами бусину прохладную, стеклянную.

Рарог мог ей и такие купить. Пусть не так часто, как князь. Да добра от находничьей жизни у него много припасено оказалось.

— Обряд на капище хочешь? — поинтересовался Владивой, словно в этом было что-то необычное.

Она кивнула.

— Не вышло из меня для тебя хорошей жены. Я чуть не погубила тебя. Хочу вольной быть от твоих оков. И чтобы ты был волен. Ты князь. Ты должен сильным быть и мыслить ясно. Я не хочу быть дурманом. Отпусти.

Он протянул вдруг руку. Гроза посмотрела на нее, не зная, что делать. Замерла, задыхаясь в стуке взбудораженного сердца, рассматривая изгибы его ладони, тонкие линии, что переплетались так хитро, тянулись длинно и уверенно от края до края. Гроза опустила свою кисть на нее. Владивой подержал немного, словно взвешивая, поднес к губам, коснулся легонько самых кончиков пальцев, а после, стянул супружий перстень, который Гроза надела только лишь для встречи с ним. А до того не носила долго.