— Подбери сопли и поехали.

— К-куда?

Я отвернулся и закрыл глаза. Майк ответил за меня:

— Хью, ты совсем тупой? Уже ночь почти — куда в этой дыре можно поехать? Танцевать под луной на ведьминых кругах? Домой поехали, домой.

Хью сердито засопел, мотор зарычал, моё тело уплывало, сливаясь с движением машины. Я отключился…

Меня разбудил шорох дворников елозящих туда-сюда по ветровому стеклу. Они размазывали мелкие светлые точки только что начавшегося дождя. Кейси, освещённый лишь подсветкой приборной панели, сидел неподвижно, глядя в никуда. Пальцы его барабанили по обшивке руля что-то неразборчивое. Заметив, что я проснулся, он вздохнул:

— Конечная станция, просим освободить вагон.

Сонно моргая, я вгляделся в тёмное пятно приземистого дома слева от машины. Я покосился на заднее сидение.

— Майк…

— Майк уже десять минут как ушел. — Хью утомленно тёр глаз пальцами. — И тебе пора туда же…

— Хью, а ты уверен…

— Слушай, Мак, счас начало второго. Я устал и хочу завалиться спать, а мне ведь ещё рулить на другой конец деревни. Поэтому кончай придуриваться и выметайся вслед за Майком. Это твой дом, а это, — он раздраженно ткнул пальцем перед собой, — твой грёбанный «мустанг». Ну, давай же…

Я открыл дверь и уже выставил наружу ногу, когда пальцы Кейси ухватили мой локоть.

— И знаешь что… — глаза Хью цепко держали мой взгляд. — Майк может и повёлся на всю эту туфту, но у меня-то в голове кое-что есть. Ты не вырубил того парня, ты его убил.

Заметив мое недоумение, он скривил губы в подобии улыбки:

— Ты же мне всё сидение кровью измазал. И не похоже, что кровь твоя. Мак, ты же ещё днем вусмерть накачался метом. Наверное, ты не хотел его убивать, но увлёкся. Мет превращает твои мозги в кислоту, грозящую всем окружающим…

Я сощурил глаза и выдернул локоть.

— Кей, давай ты свои долбаные мысли оставишь при себе, а то у меня в голове ещё осталась малость кислоты. Как бы окружающим не пострадать…

Кейси отпустил взгляд, его плечи поникли, запал сошёл на нет.

— Не волнуйся, я отмою чехол, отмою вообще всё — никто ничего не найдёт. Но ты уж сделай милость, избавься от этой своей одежды и, главное, от тела. — он снова посмотрел на меня, теперь почти что умоляюще. — Мак, если нас заметут, то точно закроют и надолго. Мак, я был в тюрьме. Я не хочу туда ещё раз…