Айн отозвал рысей с постов в горах, чтобы никто не подал Хомлену знак о нападении. Когда путь был свободен, сержант, его друзья и каганатцы-собутыльники открыли ворота в ущелье. С той стороны уже ждало официальное посольство Великого Кагана. Восемь человек, трое аристократов, стяги, печати на грамотах — все, как полагается.

Хомлен гостей принял, но обратно не выпустил. Их убили в первую же ночь. Подробностей Айн не знал.

По любым законам убийство послов, людей, не только представляющих другое государство, но и вверивших свои жизни принимающей стороне, — тягчайшее преступление. Восточных соседей оно возмутило еще больше, потому что один из аристократов был побратимом Великого Кагана.

Голуби летают быстро. Столь же быстро восточный правитель узнал о случившемся и с приказом не медлил. Текст того письма Айн помнил дословно. «Люди, способные на такое зверство, подлы по природе своей. Они оскверняют землю самим своим существованием. Черные души свои унаследовали они от родителей, детям передали. Оттого Хомлен, мерзейший город, надлежит смести с лица земли, не оставить живых, сжечь».

Только тогда Айн Хардон понял, что натворил. Но было поздно — через ущелье уже шли войска. Помощники сержанта сообразили, что, однажды приняв сторону Каганата, перескакивать обратно не стоит. Отряд восточных воинов, обосновавшихся в крепости, убил бы отступников, а хомленцы растерзали бы тех, кто помогал каганатцам. Выбор солдат был очевидным — держаться на стороне захватчиков.

Айн, не знавший случая, чтобы послам Каганата отказывали, никак не предполагал, что его деятельность обернется бойней. Как исправлять содеянное, он не представлял, на поддержку товарищей больше рассчитывать не мог. Понимал, что его тут же убьют вчерашние собутыльники.

В Хомлене начались пожары. Едкий дым пропитывал воздух. Айн осознавал, что скоро прибудет итсенская армия, и крови станет еще больше. И тогда он решился — выпустил из подвалов командира и других рысей.

На месте лорда Эстаса другой человек опустил бы руки, столкнувшись с тем, что его отряд по численности уступает обосновавшимся в крепости каганатцам в десять раз. Верных короне рысей было тридцать против трех сотен врагов!

Оружие безмерно виноватый и ищущий прощения Айн раздобыл, однако проблему это не решало.

Но лорда Эстаса не зря в таком возрасте назначили командиром приграничной крепости. Он исхитрился и в сложившихся условиях отвоевать большую часть Рысьей лапы, занять выгодную оборонительную позицию, удерживать ее до появления итсенской армии и даже отбить выход к воротам и механизму, управляющему ими. Когда королевские войска отогнали каганатцев от Хомлена и стали теснить их к горной гряде, лорд Эстас закрыл ворота, отрезал чужаков от подкрепления.