— Почему? — изумилась Кэйтлин и осторожно, боясь задеть, спросила: — Вы разуверились?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. У меня его больше нет.

— Давно?

— Со дня свадьбы, — прозвучало глухо и тихо. Упоминать клятву не хотелось.

— Поверить не могу, что вы все это время были без защиты, — ошеломленно выдохнула жена и тут же, к превеликому удивлению Эстаса, начала оправдываться: — Простите. Мне в голову не приходило, что вы не носите знак! Я бы зачаровала для вас амулет раньше.

— Может, это и к лучшему, — пробормотал Эстас и, опасаясь, что после его слов жена вынет из волос гребни и больше никогда не возьмет их в руки, все же рассказал о своем сне, о купленном из-за алых искр зеркале, о словах каганатки и о том, что Тэйка повлияла на его эмоции.

Леди Кэйтлин слушала внимательно, не перебивала, казалась больше задумчивой, чем огорченной. Между черными бровями залегла тонкая морщинка, девушка, развернув плечи и выпрямив спину, сидела на самом краю кресла и походила на полководца, слушающего доклад о маневрах неприятеля. Впечатление усиливали жесткая линия плотно сомкнутых губ и понимание того, что сравнение верно. Потустороннее нанесло неожиданный удар, нащупав брешь в защите некроманта.

Эстас закончил рассказ, леди Кэйтлин кивком поблагодарила за него и, не говоря ни слова, вынула маленький гребень. Волосы с левой стороны тут же соскользнули вниз, волнистые пряди пощекотали лицо, и жена склонила голову чуть набок. Она долго держала гребень в руке, разглядывала и молчала.

— Я не обижусь, если вы теперь не будете их носить, — нарушил воцарившуюся тишину Эстас.

Девушка подняла голову, встретилась с ним взглядом и положила свободную руку мужу на кисть. Прикосновение было теплым и ласковым, а голос Кэйтлин звучал музыкой.

— Что вы? Я очень дорожу этим подарком. Гребни прекрасны. Символизм узора и надпись направлены на защиту от потустороннего, поэтому я бесконечно удивлена, что идею таких оберегов вам подсказала сущность. Но ваш подарок это ничуть не портит.

— Рад это слышать, — улыбнулся Эстас, не скрывая облегчения.

— Вы мне скажете, из чего именно они сделаны? — спросила жена, будто не заметив, что Эстас накрыл ее руку своей.

— Из рога оленя.

Она невесело усмехнулась, покачала головой.

— Надо же… Ладно, буду считать это просто символом солнца и бессмертия, — она сменила серьезный тон на более легкий, указала на серебряный кулон: — Видите, даже в этом гребни повторяют мой амулет.

— Вы их зачаруете?

— Нет, это бессмысленно, — вздохнула леди Кэйтлин. — Я ведь маг. Ориентируясь на мою силу, потустороннее с легкостью обойдет любой амулет. Будто его и нет.