— Приходили украдкой, говорили в окошко, чтоб зла на них не держал, и что признавать меня не велено. Твои слова я им передал, чтоб до Войта донесли. Сделали — нет, не знаю.

— Лазутчик, значит, — задумчиво проговорил Воробей. — А что ж выпустили тебя, коли лазутчик?

— Как слух пошел, что вы буджаков расчесали, вывели из поруба и, ворота открыв, в спину подтолкнули. Вот, отогреваюсь теперь.

— Ладно, — в голосе Воробья явственно прорезались зловещие нотки. — Об том еще беседа будет. Да не вздрагивай, не с тобой. Лучше скажи, посад буджаки пожгли?

Байда мельком взглянул на пепелища. — Да нет, Войт приказал, на всякий случай. А буджаки под стены подходили, кричали, что говорить хотят.

— И о чем говорили? — насторожился Воробей.

— Не ведаю. Посиди в узилище на день дольше, может быть, и узнал бы. А так, не взыщи.

Глава двадцать третья

Глава двадцать третья

— В городе вино и бабы, — Иван, вскарабкавшись на оплывший земляной вал, обозревал крепость. — Городишко, кстати, так себе. — Он сморщился, то ли от запаха дыма, которым было пропитано все вокруг, то ли от невзрачности фортеции, окруженной невысокой, вряд ли выше двух человеческих ростов, бревенчатой стеной, кое-где явно еще не доведенной до верха, а кое-где и стены никакой не было, её заменял частокол. И повсюду, на стенах и в просветах между заостренными бревнами частокола виднелись люди, с любопытством смотревшие на пришельцев, среди которых многие горожане узнавали своих знакомых и тут же вступали с ними в оживленные беседы больше похожие на перепалки, тем более, что ворота крепости оказались закрыты.

Стоящий рядом Плескач пренебрежительно сплюнул и поведал, что Речица никогда не была крепостью. Это было просто место, где скапливалась дань со всей земли выдричей и других окрестных племен. Несколько раз в году все собранное отправляли ко двору готфского короля. Расположенная вдали от рубежей королевства, Речица пользовалась полной безопасностью, до последнего времени. Единственное, что ей могло угрожать, это набег какой-нибудь залетной шайки удальцов, для защиты от которых и предназначались её укрепления. Наместником от готфского короля уже много лет здесь сидел Войт, при нем же обреталась не малая дружина. Раньше наместники были все природные готфы, Войт был первым из выдричей, сумевший получить эту должность.

Теперь, когда готфское королевство пало под копытами вражеских коней, ничьей власти над Войтом не стало, только вряд ли это его сильно радует, потому что не сегодня завтра степняки обложат крепость всей силой. Так что Плескач ничуть не удивится, если от всех этих дел голова у Войта пойдет кругом. Тем паче, что дураком, конечно, наместник не был, но и умом тоже не выделялся.