— Я-то думал, ты будешь её презирать, — криво усмехнулся он. — Ты, со своей тягой к власти, и Анжела, у которой на уме был лишь семейный уют.

— О нет, — тихо произнёс Тень. — Для нас с Конте она бы сделала всё, помогла нам покорить любую вершину, достигнуть власти и стать безупречными воинами. Она хотела, чтобы мы достигли всего, чего бы только пожелали, и я бы сверг десяток императоров с трона ради её улыбки. Но, видишь ли, Джейме, она сделала глупость, которую повторил и мой старший брат: она любила своего супруга больше власти, больше трона — и больше собственной жизни. И в итоге потеряла и власть, и жизнь, и любовь.

На меня Тень не смотрел. Но я знала, кому эти слова были предназначены.

Джейме снова закашлялся, морщась.

— Проклятая горечь, — пробормотал он. — Не нужно было пить то вино.

— Вы ещё и распивали вино, пока решали, как меня убить? — ядовито произнесла я. — Надеюсь, закусок тоже было вдоволь?

Джейме не ответил: его согнул новый приступ кашля. Конте нахмурился, подступая ближе. В следующий миг ноги под Джейме подогнулись, и Конте едва успел его подхватить и выдернуть из его плеча кинжал.

— Дело плохо, — сквозь зубы пробормотал Конте, опуская своего отца на пол и принюхиваясь к его лицу. — Чёрт, знакомый запах. Похоже, Алерия всё предусмотрела.

— Яд? — коротко спросил Тень.

^{- Да}.

Джейме с трудом приоткрыл глаза.

— Я… правда умираю?

— Да. — Тон Конте не смягчился. — Твоя союзница решила себя обезопасить. Или же ты ей чем-то насолил.

— Демоны. не знают пощады, но до сих пор мне везло. — Джейме силился улыбнуться. — Ты не представляешь, какая жизнь у меня была, Конте. Искатель приключений, красавец, которому никто. не мог отказать. Деньги, вино, а юные демонессы такие впечатлительные. я думал, и Алерия будет такой же.

— Ну да, словно Тень заключит брачный контракт с кем попало, — пробормотала я, покосившись на труп демонессы на полу.

Тень поднял бровь:

— Рад, что ты одобряешь мой вкус.

Он несколько секунд смотрел на своего отца, будто не мог поверить, что тот умирает. Выражение его лица менялось от гневного до яростного и почти печального.

Наконец на нём появилось обречённое понимание, и Тень сделал шаг вперёд.

— Раз уж так оказалось, что у нас не осталось времени, задам главный вопрос, — негромко произнёс он. — Кому ты продал нашу мать? Кто послал за ней убийц?