— Ты уже знаешь, — безжизненно произнёс Джейме.

— Я хочу, чтобы ты назвал имя сам.

Джейме опустил взгляд. А потом вновь вскинул голову и сглотнул, глядя в глаза сыну.

— Церон, — хрипло сказал он. — Я продал ему всё, что знал. А он разрешил мне забрать Конте на поверхность — и позаботиться, что у него будут дети. Бьюсь об заклад, потом он много раз жалел об этом.

— Церон, — прошептала я.

Наши с Тенью взгляды встретились. Лицо его было белым как мел.

Джейме вновь закашлялся.

Конте сел на пол, открепил от пояса флягу и протянул отцу.

— Выпей и говори, — негромко сказал он. — Расскажи нам о секрете Церона, о его слабости и об орудии мести. Помоги нам отомстить убийце нашей матери.

Джейме сделал несколько глотков и снова закашлялся.

— Об этом… мало кто знает. Церон — любимец императора Адриана, и император порой позволяет ему то, что не разрешает никому другому. Наложницы императора не предназначены для того, чтобы их приносили в жертву, это всем известно. Слишком драгоценен каждый цветок, а император не желает, чтобы собственные наложницы его боялись. Даже когда он дарит девушек своим приближённым, за их дальнейшей судьбой тщательно следят. Но запретные жертвоприношения — слабость Церона, и его тянет. к недоступной красоте. Порой он теряет голову от юной красавицы и желает владеть ею на алтаре. или куда страшнее. И изредка император разрешает ему эту слабость. Он отдаёт ему девушку, и никто не знает, что происходит с ней потом. — Джейме кивнул на меня. — Тебе знакома эта страсть, Ниро, правда?

— Знакома, но разум и воля мне дороже, как это ни странно, — проронил Тень.

— Императорские наложницы — его страсть и его слабость. Надеюсь, это знание тебе поможет, хотя понятия не имею, как ты им воспользуешься. — Джейме слабо усмехнулся. — Разве что подаришь императору свою юную охотницу, но император разденет её и закуёт в кандалы, едва Церон её узнает.

Меня передёрнуло, и Джейме вновь усмехнулся.

— Ты умный мальчик, Ниро. Может, и придумаешь что-нибудь. Какая жалость, что едва ты сделаешь шаг к Церону, то вновь упадёшь перед ним на колени.

Братья коротко переглянулись. Теперь проклятие висело на Конте, но, даже умирая, Джейме не должен был об этом знать.

— Наложницы императора, — протянул Конте. — Что ж, устроим вечеринку.

Джейме снова согнуло в пароксизме кашля. Теперь он дышал редко и хрипло.

— Я хочу… получить… облегчение, — прошептал он. — Хочу жить. Хочу заснуть и проснуться.

— Самое странное, что я тоже хочу, чтобы ты заснул и проснулся, — горько усмехнулся Конте. — Кем бы ты ни был, ты всё ещё наш отец.