— Да в городе их наперечет… пара семей в гильдии оружейников, одна в гильдии ткачей… а еще кондитер, Синезуб.

— К нему недавно племянник приезжал, — заявил кто-то из стражников. — И с ним видели вашу Ир-Иш, они там наслаждались новым изобретением Синезуба, этим… Айс-Крим! Говорят, рецепт придумала Ир-Иш, и там все местные детишки все деньги родителей оставляют!

— А ты откуда знаешь?

— А у меня племяшка там как приклеенная сидит. Она и видела Ир-Иш с каким-то из варваров Браганта. Вроде бы племянником… но он ушел с караваном пять дней назад, я сам на страже стоял.

— Что за кондитер? А ну, веди! Сержант, оставайся здесь. Следи, чтобы соседние дома не загорелись. А этот чтобы выгорел полностью. И возьми под стражу этих двоих — они подозреваются в том, что давали приют Призракам, передавали им важные сведения и помогали похищать выпускников Академии. А мы выясним, что там этот мороженщик затеял.

Кондитерская Синезуба пользовалась успехом. Во всяком случае, зал был полон — детишки, женщины, парочки молодых людей. Так что когда мы такой толпой, вместе со стражником, России и парочкой бывших осужденных преступников, ворвались в зал, на нас уставились ошеломленные лица добропорядочных граждан.

— Уважаемый Синезуб, — начал было стражник, обращаясь к пожилому типу за стойкой. — У нас пара вопросов о вашем племяннике…

Но Дед не захотел ждать ответа. И даже окончания вопроса. Он подскочил к старику, ухватил его а шиворот, припечатал мордой о прилавок и повозил по нему носом. После чего хмыкнул и потащил куда-то в угол. Где окунул башкой в бочонок. Кажется, с пивом.

Затем вытащил, еще раз глянул и начал вытирать ему морду тряпкой. Когда повернул старика к нам лицом, обнаружились сразу две вещи. Во-первых, куда-то исчез монгольский разрез глаз и желтизна кожи. Во-вторых, он оказался не так стар, как выглядел еще пару секунд назад. Ошалевший трактирщик в пару секунд был в ступоре, и вдруг одним движением оттолкнул Деда, выполнив классическую подсечку. Затем одним прыжком сбил с ног стражника и рванул к двери. Но Росси метнулась к нему и боднула мордой в живот. А тут и я очухался и подскочил к лже-старику. Тот оказался парнем шустрым, да и удар у него был поставлен. А попытка врезать ему в печень провалилась во что-то мягкое — толстый живот трактирщика, создававший впечатление малоподвижности, оказался примотанной подушкой. Так что я потратил пару секунд на то, чтобы свалить его на пол и заломить назад руки.

Но пока я вязал их золотистым шнуром, который Дед сорвал с бархатных штор, вдруг раздался металлический звон, и на пол упал широкий кинжал. А затем то-то грохнуло, что-то во что-то врезалось, раздался треск дерева и крики. Наполовину испуганные, наполовину восторженные. А затем топот.