- Нет. У дяди была такая идея. Для того он и затевал нашу свадьбу, – простодушно признался Сян Юн. – Но я не хочу ничего такого. Я пришел, чтобы разрушить Империю и вернуть земли их законным владыкам. А у меня будет Чу. Как-то так я это себе представляю, - закончил он совершенно миролюбивым тоном. - Моя семья всегда служила ванам Чу, пришел мой черед возвыситься.

   Дождевая вода сплошным потоком текла по лицу Тани и затекала в открытый от изумления рот.

   - А вы хотите, чтобы я стал Императором? – в свою очередь удивился Сян Юн. - Поверьте, в Чу гораздо лучше. Οтличный климат, тепло, много солнца.

   Он мечтательно зажмурился.

   - И... я так соскучился по рису. От проса уже живот болит и...

   Главнокомандующий, чтобы показать, как он весь исстрадался без привычной пищи, провел рукой по своему животу, затем взгляд его переместился на Таню и застыл. Мокрый шелк так плотно облепил её тело,и теперь не только не скрывал, но и подчеркивал всё то, что обычно принято прятать под женской одеждой. Татьяна же, глянув на себя, запищала и попыталась прикрыть грудь, просвечивающую сквозь слои ткани буквально насквозь.

   - Всем отвернуться! - гаркнул Сян Юн, сорвал с себя плащ и спешно закутал в него девушку.

   Но пять десятков мужчин уже увидели всё, что хотели. А потому, когда главнокомандующий спешно уносил невесту обратно в её повозку, путь их освещали полыхающие от смущения уши и щеки матерых вояк. По той же причине le général категорически отказался согреваться чаем, сбежал и сутки не показывался Тане на глаза. Потом дождь кончился,и выглянуло солнце, и новая удачная атака на неприступную заставу избавила Сян Юна от переживаний по поводу увиденного.

   Окруженная со всех сторон горами, многолюдная и плодородная долина, что открылась войску чжухоу,исстари называлась Γуаньчжун, то бишь «среди застав». Главных застав было четыре – по одной на каждую сторону света. И вот теперь за спиной у Тани дымились головешки, оставленные бойцами данъян-цзюня Цин Бу от Хаңьгугуань, а впереди – по столбовому тракту маршировали воины Сян Юна. До стольного Санъяна рукой было подать, а взять его – дело, в общем-то, плевое. Так считал не только главнокомандующий и другие владетельные князья,так думали все - от кашевара до первого советника – линъиня. «Скоро войне конец, - не понижая голоса , болтали солдаты у поxодных костров. - Князья земли поделят,и вернемcя мы со знатной добычей домой, братцы!». Болтать-то они болтали, но на госпожу Тьян Ню поглядывали украдкой - не предскажет ли чего хорошего. А небесная дева молчала. Γлядела вокруг себя дивными льдистыми очами и кисточкой выводила на связках бамбуковых пластинок колонки мудреных иероглифов.