— Поставили условия. — Анвиль прикрыл за собой дверь и неспешно прошёлся по комнате.

— Какие?

— Хотят, чтобы сделку совершила ты. Но это бессмысленно. Я сказал, что не ведаю, где искать тебя, однако мне всё равно отказали. Наверное, стоило сказать, что ты мертва… Прости, Сандра. Эта битва проиграна. — Он бросил на кровать браслет, и Сандра взглянула на вещицу с толикой отвращения. — Забери его. Всё равно они не отдадут мне Микаэля.

— Святой Геул… — Сандра опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. — Я так и знала… я знала, что всё не может свершиться просто. Наверное, они убьют меня, Анвиль. Или покалечат, как Гериуса.

— Я не прошу тебя туда идти. Я… всё понимаю. Эти люди опасны.

— Но как же иначе? Тебе ведь нужен этот ребёнок. Это я украла его и отдала им…я заплатила тем, что мне не принадлежало.

— Я выкраду его, — отозвался Анвиль, но в голосе его звучало сомнение.

— Нет, — запротестовала девушка, — если тебя обнаружат, то точно убьют. Эта плохая идея. Тем более теперь они знают, что тебе нужен этот малыш. Они будут следить за ним. Даже если ты сможешь попасть на корабль, тебя заметят.

— Значит, такова моя судьба. Мне либо жить с проклятьем, либо быть убитым. Так пусть лучше второе.

— О чём ты говоришь?! — возмутилась Сандра. — Это никакой не повод умирать! На материке много жрецов! Много магов! Давай предложим что-то им, и они вернут тебе прежний облик!

— Они не вернут. Редко жрец может угадать нить, которой опутал человека его собрат. Как правило, проклятье снимается лишь одним путём, поэтому мне был пророчен бесконечный поиск во имя избавления.

— Тогда… — Сандра выдержала паузу и аккуратно дотянулась до браслета. — Тогда я пойду к ним. Может, всё не так страшно. Может, они просто хотят позлорадствовать.

— Нет. — Анвиль испуганно взглянул на неё. — Я этого не хочу.

— Почему? Ты же взял меня с собой из-за этого. Ты хотел вернуть Микаэля любой ценой. Цена перед тобой.

— Я не хочу платить эту цену. Я… не уверен, что ты уйдёшь оттуда целой, Сандра.

Анвиль почувствовал, как внутри него что-то сжалось, но ещё не мог понять, почему переживает за ту, кого недавно презирал и ненавидел. Она сидела напротив. Хрупкая, слегка сутулая, мрачная в лице. Однако Анвиль всё равно находил её красивой.

— Разве моя жизнь для тебя важна?

— Я не хочу быть убийцей.

— А я уже ею сделалась. На моих руках чужая кровь… думаешь, просто с этим жить?

— Мне очень жаль.