— Кто даст больше сорока линар за старинное зеркало, по легендам принадлежавшее самому лорду Агнэссу? Сорок два линара от мадам в синем платье! Кто даст больше?

Хаара окинула взглядом вытянутый предмет в чёрной резной раме. Зеркало действительно выглядело старым, но было слишком крупным, подходящим под интерьер разве что воина, а не знатного лорда. Они с Леоссаром спешились, и девушка взяла Рин под узду.

— Кто этот лорд Агнэсс? — поинтересовался маг, с любопытством разглядывая полноватого мужчину, разодетого в болотного цвета камзол и колготы, что размахивал молотком и кричал в толпу, в надежде услышать цену побольше.

— Наверняка какой-то местный феодал, — отозвалась Хаара, пожав плечами. — Мой отец редко принимал у себя лордов и знатных особ наших краёв или чужих. Он всегда говорил: «нечего их кривым подбородкам подпирать мой порог».

— Значит, балов у вас не бывало?

— Ну почему же? Бывали. Хотя гости, помнится мне, почти всегда были разные. Я не успевала запоминать их имена, а отец считал, что они того и не стоят. Знаю, что в других государствах короли напротив, поддерживают связи с высшим обществом, которому доверяют земли и замки, но мой отец был не такой.

— Ты любила его? — Вдруг поинтересовался мужчина, на что Хаара едва заметно улыбнулась.

— Конечно, как и всякий ребёнок любит своего родителя. Я была крайне опечалена, когда его не стало.

Немного побродив среди шумной толпы, путники решили остановиться на ночлег в одном из трактиров. На удивление, они без труда сняли комнату, за которую пришлось заплатить Леосу, ведь Хаара не имела и гроша за душой. Она пораскинула мозгами, думая, где бы достать денег. Ограбить было проще всего, но заниматься таким бесчестным делом девушке больше не хотелось.

— Давай прогуляемся на ярмарку? — предложила она, когда Рин была оставлена в конюшне, а комната выкуплена на ночь. — Сегодня день летнего солнцестояния.

— Не люблю шумные местечки. — Маг поморщился, но всё-таки не отказался пройтись. Нужно было пополнить запасы, а на ярмарке наверняка продукты стоили дешевле. Они вышли из трактира, запомнив предварительно его месторасположение и внешний вид, после чего двинулись в сторону аукциона, который миновали ранее. С молотка уходило серебреное ожерелье, про которое наплели очередные небылицы для привлечения интереса. Хаара с усмешкой взглянула на зевак и миновала их, не задержав интереса на очередном предмете, который вынесли для торга. Они двинулись вдоль шумной площади, теснясь и проталкиваясь через людей, как вдруг перед девушкой возник пёстро разодетый и до ужаса худощавый мужчина в нелепом красном колпаке. Он обнажил ряд жёлтых, сильно выпирающих зубов, то ли скалясь, то ли улыбаясь, и растопырил кривые пальцы, раскрыв перед Хаарой веер карт.