— Сколько у нас бурдюков с пресной водой? — спросила Анна Вражку.

Ведьма сидела у самой мачты, держась за неё, и дрожала, кутаясь в шрем по самую макушку.

— Восемь. Большие. Как раз на два дня пути через пролив, и с запасом… Как ты думаешь, мы встретим китов?

— Нет, конечно, ты что. Странные у тебя представления: киты, акулы. Откуда они тут? Слишком мелко.

— Ну ладно, — но по лицу подруги было понятно, что слова её не убедили.

— Ты когда-нибудь плавала вообще?

— В море?

— Да, в море. Не в пруду же! В пруду всякий плавал.

— Мой бывший муж не плавал ни разу, слишком боялся пиявок. Да так боялся, что даже на лечебных смотреть не мог, всё просил убрать их куда-нибудь подальше.

— У тебя был муж?! — воскликнула Овечка.

Эта новость поразила её больше всех рассказов Грана или книг Анжея.

— Ну конечно, — хихикнула Вражка, — а что тут такого?

— Не знаю. Просто странно, я никогда не думала, что у тебя может быть муж.

Тут она замолкла, понимая, что ляпнула не то. Ведьма нахмурилась.

— Что, по-твоему, во мне не так?

— Нет! Нет, всё так, ты красивая и хорошая, я не сомневаюсь, что тебя много раз звали замуж, я просто про то говорю, что ведьмы мне казались всегда более… возвышенными, что ли. Хотя это моё представление, конечно, куча ведьм, которых я видела: они как раз были семейными женщинами, но семейными в смысле у них были дети, ну, или жены, но вот мужей никогда не было, я сама не знаю, почему, боятся они их что ли. Вот и ты казалась мне настолько ведьмой, что муж как-то не вяжется.

— Спасибо, — кивнула Вражка. — Мне приятно слышать, что хоть кто-то считает меня “настолько ведьмой”.

— Да все считают. А Гран просто злой.

Они синхронно посмотрели туда, где находился король башей, но тот и не планировал поддержать их слова, лежал себе на животе, смотрел в тёмную толщу воды с кошачьим любопытством и никак в разговоре не участвовал.

Вражка покачала головой: