— Восьмой Маяк? — удивился Гран. — Почему никто не мог найти Восьмой Маяк?

— Мир большой, люди маленькие, существа заперты.

— Но что делать?..

— Не знаем, не знаем, ха-ха, этого чёрное озеро не показало.

Гран снова обернулся на людей, бледных и напуганных тем, что их родной дом начал умирать.

— Но где этот Маяк?

— В море, все Маяки стоят в Море. Море и Лес — две вещи, важные Калахуту. И явились Псы из Моря, и начали сжигать Лес.

— А остров Цветов?

— Сгорел первым, сгорел первым, потому что был ближе к тьме! Такой красивый, такой цветущий, и всё стало пеплом, ха-ха. Всё сгорело. Должно быть, ты чувствуешь себя ужасно, потому что всё сгорело на твоих глазах, ха-ха. Ужасно, что ты не смог спасти свой дом.

Овечка выпрыгнула вперёд, оказалась совсем рядом с Главным Крылатым, отчего он вскрикнул, и чёрная слеза полилась по его щеке.

— Как вы можете! Как вы можете говорить такие жестокие вещи! И что вы говорили — разве это правда? Как может быть восемь Маяков, всегда было семь! Восьмой Маяк — это просто сказка!

Крылатый закричал так, что даже его сородичи обернулись.

— Убери её! Убери! Она нас сломает! Убери, уведи прочь, на берег, не то мы больше ни слова не скажем!

— Анжей! — позвал баш, но мужчина уже взял сестру за плечи и потащил назад, игнорируя её слабое сопротивление и уговаривая успокоиться.

Главный продолжал голосить:

— Убери их и пусть больше не входят под тополя, пока им не позволят! Пусть живут на берегу! Убери их и возвращайся, если хочешь услышать дальше про свои звёзды!

Главный встал и, шурша длинным одеянием, отправился к озеру.

Гран еле подавил в себе желание свернуть ему шею, но лишь оскалился, встал и пошёл назад, к берегу. Он не обернулся, чтобы проверить, идут ли за ним люди: не хотел ни говорить, ни объяснять, ни видеть. Лишь слышал, как они переговариваются между собой тревожно и рассеянно.

До берега дошли быстро, море приветливо засверкало, а лодка, покосившись на песке, напоминала огромную спящую чайку.

Сразу возвращаться в белый лес Гран не хотел, желание убить Крылатого не проходило, а этого нельзя было допустить. Поэтому он сел на песок, наблюдая за цветами на волнах.