— Я этим и так всю зиму занимаюсь, — пробучал Гран.

— Почему ты выгнал меня с острова Цветов?

— Нет, на этот вопрос я отвечать не хочу.

— А всё же. Считай, что я хочу узнать правду взамен за вчерашнее недоразумение.

Баш посмотрел на небо, серое, с еле заметным рыжим оттенком. На веточке, пересекающей облака, разбухали первые почки.

— Давай я отвечу тебе всё тем же отказом, а ты поймешь? Ты ведь так любишь понимать чужое молчание.

— Хорошо, — кивнул Анжей. — Я пойму.

Они посидели ещё немного, слушая весну, пока окончательно не продрогли.

— Пойдём, — сказал Анж. — Пошли уже. Сейчас будет сложно, особенно с Анной, но тебе нужно научиться жить среди людей. А там уже вместе решим, что делать дальше. Ты же сам говорил, что Крылатые не были последним шансом.

— Возможно, не были, я уже не знаю. Когда-то мне казалось, что именно я — то всемогущее мудрое существо, к которому все должны приходить за помощью.

— Да, мне тоже так казалось. Но, знаешь, я рад, что это не так.

— Почему?

— Не знаю. Как-то правильнее так. Живее. Всё, пойдём, я уже ног не чувствую.

Грану удалось подняться только с помощью — его трясло как в лихорадке, и Анжей только понадеялся, что это от усталости и потери крови. На всякий случай взял его за здоровую руку и повёл назад, снова к костру.

Вражка приветливо им помахала, Анна оскалилась, глядя исподлобья.

Огонь грел озябшие пальцы, Анжей рассеянно думал, где бы им добыть ещё одежды, Вражка ультимативно заставляла пациента сидеть и не двигаться, поливая его руку снадобьями и игнорируя возмущенное шипение.

Только Анна молчала, по-ежиному свернувшись в клубок. Анжей постарался ласково потрепать сестру по волосам, но она отшатнулась, зло сказала:

— Какой же ты всё-таки идиот, Анж! Я просто поверить не могу, какой ты идиот.

— Прости.

— Не у меня проси прощения, идиотизм-то твой! Гран!