Повелитель ударил его, но, упав в грязь, Глеб ни о чём не пожалел.

— Будь ты проклят!!!.. — прокричал Повелитель.

Ни двойник Глеба, ни Далебор почему-то даже не вздрогнули.

— Из-за тебя… — Повелитель задыхался от ярости. — Из-за тебя я здесь, а не на своём распутье!

Он вышел на дорогу, но «другой» Глеб с Далебором не замечали его.

— Они не слышат нас, — Глеб поднялся, — и не видят… А знаешь, почему?

Он уже знал, что происходит — и Повелитель знал… Но не верил: подошёл к Далебору, протянул руку.

Ни маг, ни мальчик в инвалидном кресле на него не смотрели.

Повелитель подался вперёд. Рука прошла сквозь Далебора, будто конечность призрака.

— Нас здесь нет, — сказал Глеб.

Далебор уже передавал ингениум его двойнику, оравшему от боли. Пройдя сквозь них, Повелитель замер в отчаянии.

Глеб смотрел на себя, выпавшего из кресла: он потерял сознание, получив ингениум. Упал и Далебор… Всё шло своим чередом.

— Нельзя изменить прошлое, — Глеб взглянул на Повелителя. — Для живущих в нём нас не существует.

— Я могу всё… — тот мотал головой. — Я выше законов магии!

Глеб сел на мокрую землю:

— Но не законов мироздания.

Он так устал, что даже не боялся — хоть и должен был: если не Повелителя, то опасности застрять в прошлом. Но чувства притупились, а Повелитель вызывал лишь жалость: легко поверить в свою всесильность, когда взглядом разишь врагов. Только всесильных не бывает.

Шкатулка переносит назад — в то, что было. Но кто сказал, что она позволит хоть что-то менять? С самого начала затея Повелителя была обречена на провал.

Глеб с горькой иронией подумал, что мог бы и не входить за ним в сферу.

Повелитель в ярости бросил шкатулку на обочину и вдруг дёрнулся, словно марионетка на нитях. Его лицо пошло судорогой, пальцы на руках затряслись. На месте юноши возник Хромов; в лужу упала пуговица — рубашка была впору мальчишке, но не сбазовцу. Потом облик юноши вернулся. Взгляд его был безумен: он не принимал поражения… Не мог поверить, что есть сила, стоящая над ним.