— Я же родом из Талассы, и князь Текла тоже. А ты думаешь, как я узнал, где тебя искать?
— И как же?
— На двери кареты, из которой ты весьма недружелюбно вышвырнула меня, — он улыбнулся, щурясь от солнца, — был именно этот герб. Так я тебя и нашел.
Она усмехнулась, вспоминая их драку в карете.
— Болотные рыси водятся там везде. По берегам Арагоны в камышах их довольно много, — Рикард облокотился на траву и подпер голову рукой.
Он жевал травинку и смотрел на Кэтриону снова этим странным взглядом, объяснения которому у неё не было. И было в нём что-то новое. Волнующее и пугающее. Заставляющее сердце гнать по венам кровь быстрее. Какая-то жажда и призыв…
Зачем он сел так близко?
Их совместное путешествие, эти драки и спасения…
Они ночевали в одной комнате, спали в одной кровати, она видела его голым, и он даже её целовал, и это казалось вполне нормальным… до какого-то момента.
А сейчас он всего лишь просто сидит напротив…
Может быть чуть ближе, чем принято у пса и госпожи, но вполне по-дружески рядом, и уж точно дальше, чем когда они спали в одной кровати на постоялом дворе, но что-то между ними стало не так…
До сих пор она не думала о нём, как о мужчине… Вернее нет, думала, конечно, но просто, как о мужчине, как обо всех других мужчинах, посторонних, которым от неё что-то нужно и не более того.
В какой момент всё изменилось?
Почему теперь, когда выпадал удобный случай, когда он дремал на привале или смотрел вдаль, когда ехал впереди, она разглядывала его и видела совсем иначе?
Черные брови, нос с легкой горбинкой, тёмные волосы, спадающие на плечи. Сильные руки, переплетенные жгутами стальных мышц, кожаные браслеты — кесты на предплечьях, усеянные металлическими бляхами. А пальцы у него красивые, такие бы больше князю подошли, слишком аристократичные для того ремесла, которым он занимается. И спал он всегда тихо, как кошка. Лишь иногда подрагивали мышцы на лице, и хмурились брови, заламывая складку посредине лба. И хотелось дотронуться пальцами и разгладить её. Спонтанное и глупое желание. Но даже во сне его рука сжимала рукоять кинжала и Кэтриона знала, что, если она дотронется, этот кинжал воткнется ей в руку, она и глазом не успеет моргнуть. Он не только спал, как кошка, реакция у него была такой же.
Но всё равно этих рук почему-то хотелось коснуться…
И губы, на которых невольно задерживался взгляд.
И что-то снова и снова заставляло смотреть ему в глаза, откликаясь на его голос, и на эти губы, улыбаться ему просто так, улыбкой, которую она была не в силах удержать. Едва заметный ветерок шевелил листья вяза, солнечные блики пробегали по его лицу, и глаза его казались такими же синими, как осеннее небо над этими горами.