Она отвела взгляд, смотрела на зыбкую гладь озера, над которой туман распластался меховой накидкой, а поверх него небо уже розовело рассветом.

— Ну… мне нужно, чтобы Ибексы не попытались меня надуть. Зная, что я ювелир, они не будут пытаться меня провести.

Она опять ему лжет!

— Милая ложь, радость моя.

— Почему же? — острый взгляд искоса, словно клинок.

— Потому что если ты ничего не понимаешь в камнях, то надень ты на себя хоть корону в алмазах, Ибексы тебя раскусят ещё до того, как ты скажешь первое слово. И ты это знаешь. Ты умная, Кэтриона. Но почему-то считаешь, что я поверю в такой глупый ответ. Считаешь меня дураком? Тоже вряд ли. Надеешься, что я сделаю вид, что поверил? Но я догадываюсь почему ты так делаешь. Ты не хочешь, чтобы Ибексы поняли, кто ты на самом деле. И это тот самый вопрос, который не дает мне покоя с первого дня нашей встречи, — он вдруг накрыл её руку, лежавшую на седле, своей ладонью, — а кто ты на самом деле, Кэтриона?

Ему нужно знать!

Эти отражения… Эти сходства. Совпадения. Слишком много совпадений.

Ему кажется, он сходит с ума. А её ложь и её правду уже невозможно отличить друг от друга.

Она отшатнулась резко, усмехнулась как-то зло и руку выдернула так поспешно, что даже конь заволновался.

— Не нужно мне помогать! Придумай лучше легенду для себя, ту, в которую я поверю!

И вот теперь она старалась держаться от него подальше.

И Дуарх его побери, если она не делала этого специально! Как-то сразу за это утро она вдруг подружилась со всеми айяаррами, хвалила Таршан, их оружие, их лошадей, одежду, нравы и вообще восторгалась всем, на что только падал её взгляд. Когда они пересекли перевал и стали спускаться в долину, она ехала в окружении этих недавно ещё молчаливых мужчин, и весело смеялась над их шутками. А он замыкал отряд и готов был перебить всех айяарров по одному.

Да с чего он вдруг так разозлился?

Ему хотелось с ней поговорить, но будь он проклят, если станет навязываться.