— Говори господам, кто ты, — сказал ей Волков.

Женщина низко присела, она была немолода, и одежда её была неплоха.

— Я Вильгельмина Руннерстаф. Жила в приюте при матушке Кримхильде.

— Ты грамотна? — вел допрос Волков.

— Да, я грамотна.

— Чем ты занималась в приюте?

— Письмами и бумагами.

— Видела ли ты ценные бумаги, векселя, расписки.

— Да, всё время видела. Также видела торговые обязательства и договора на имя разных людей.

— Откуда их брали? Откуда были эти бумаги? Чьи они были? — спрашивал кавалер.

Женщина покосилась на Волкова, несколько мгновений молчала, а потом сказала:

— Этого я не знаю.

— Не знаешь? — с угрозой спросил Волков. — Ну конечно, ладно, об это тебя ещё спросят. Говори, что ты делал с ценными бумагами?

— Отвозила их в Вейден.

— Зачем, кому?

— В торговый дом Лоренца или в банк Кримони, там бумаги смотрели нотариусы, если они им нравились, они их забирали, и купцы дома или банкир выписывали векселя на имя матушки Кримхильды или даже просто на приют. Я привозила векселя сюда и отдавал благочестивой Анхен.

Вопросов у Волова больше не было. А у городского совета больше не было слов. Все молчали.

Кавалер сидел и вертел головой, разминая шею.

И тут задал вопрос обер-прокурор:

— А зачем вы арестовали бургомистра? Он-то к убийствам какое отношение имеет?