Август-Роберт привстал на цыпочки и прошептал на ухо Григу:

– Ты не бойся. Ничего ведь не изменится. Они приходят и уходят, каждый думает, что он самый-самый. Это не страшно…

– Это противно… – сказал Григ.

Август-Роберт вздохнул:

– Хорошо, что ты всё-таки не Сноходец. Ты хороший друг.

– А Креч – мой друг, – с болью сказал Григ.

Краб выступил вперёд. Поднял лапу и щёлкнул клешнёй, будто рефери на ринге, дающий отмашку к бою.

Креч с рёвом метнулся к Марии.

Та ускользнула из-под падающих на неё кулаков, полоснула тролля по животу кинжалами.

Креч тяжело развернулся, начал наступать снова, широко раскинув руки.

– У симулякров не бывает друзей среди людей, – сказал Август-Роберт. – Мы такими созданы. Для дружбы нужна свободная воля, а у нас её нет.

– Значит, я особенный, – прошептал Григ.

Посмотрел на нож, до сих пор зажатый в руке.

– Пошли, – сказал он и потащил Августа-Роберта вдоль стены, мимо топочущего каменного монстра, вокруг которого вихрем кружилась женщина с ножами. Мимо двух единственных настоящих людей в Чёрном Замке.

Но если он, Григ, не человек, почему он всегда поступал по-своему?

Может быть он и впрямь защищал Августа-Роберта потому, что чувствовал «мы одной крови». Но о собаке-то он сам мечтал! И искушению Чёрного Замка почти поддался, а ведь на симулякры тот не влияет.

Насколько он особенный?

И насколько у него есть эта дурацкая свобода воли, которая отличает людей от ангелов и тварей?

Он твёрдо знает лишь одно – Страной Сновидений не должен править живой властитель, использующий её как инструмент для власти над миром. И она не должна подчинить себе самоуверенного тролля, сказавшего когда-то, что если у человека не будет друзей, то сердце окаменеет.

– Григ, мне больно! – выкрикнул Август-Роберт, которого он волочил за собой. – Ты чего…