–
– Во-первых, у нас не…
– Ему что-то повредили! – Принцессе уже было не до меня. Дрожащим пальцем она лихорадочно поглаживала золотистый бок паппея. – Проклятый ошейник! Мне нужна моя магия! Я могу его излечить!
Мне стало смешно:
– Вы правда думаете, что мы на такое купимся? Снимем с вас ошейник, чтобы…
– Да при чём тут это! – закричала Навиния с неожиданным бешенством. – Он живой! И он умирает! А я не в силах ему помочь, хотя могла бы!
– Это просто грызун, принцесса. Вредный и надоедливый. И он попортил не одну мою вещь.
Услышав спокойный голос Лода, Навиния вскинула голову.
Колдун стоял у лестницы – и, кажется, удивился, когда девушка порывисто шагнула к нему.
– Вылечите его! – Навиния прижимала умирающего зверька к груди. Она почти молила. – Он больше ничего вам не испортит! Я оставлю его себе, я ему не позволю! У меня уже был один, они очень умные и…
– Взрослых паппеев нельзя приручить.
– Я смогу! У меня же эльфийская кровь, я… меня слушаются мелкие зверьки, птицы и грызуны…
Принцесса протянула к колдуну руки, в которых подёргивался в агонии пушистый комок. На пальцах девушки краснели длинные полосы – освобождение зверька из зубов Бульдога не обошлось без последствий, – а голосок подозрительно дрожал.
Точно. Губы прыгают, и глаза на мокром месте. Явно готова расплакаться.
Или очень хорошо играет.
– Вылечите его… прошу.
Последнее слово явно далось Навинии не без труда.
Интересно, как часто в своей жизни она вынуждена была о чём-то просить?..
Лод заглянул в её глаза. Перевёл взгляд на тельце паппея. Накрыл своими ладонями руки Навинии. Серебристое сияние прорезалось сквозь пальцы, окутало золотистый комок облаком – светлым, ярким, заставлявшим жмуриться, – и исчезло.