Вернее, не знала бы, если б решила оставить всё, как есть.

Лод перевёл взгляд на гексаграмму на столе – похоже, только сейчас её заметил, – и переносицу его прочертила хмурая морщинка.

– Всё в порядке. Жемчужины у нас. – Он всё же подошёл ближе. – Ты проводила ритуал?

– Значит, план сработал. Хорошо.

Откровенно говоря, новость меня даже не обрадовала. Может, потому что я не сомневалась в успехе. Или потому, что все мысли были о другом.

О степенях девятки, уже переваливших в сотни миллиардов, помогавших мне удерживать бесстрастие на лице.

– Ты проводила ритуал? – повторил Лод.

– Да. Проводила, – я устало захлопнула книгу. – И… нам надо поговорить.

Лод смотрел на меня. Выжидающе. А я гнала трусливые мысли о том, что ничего у меня не выйдет, что мне никогда не обмануть своё отражение из зазеркалья, что я не могу…

Нет, Белоснежка. Ты обязана это сделать. Потому что так будет правильно.

Ты и так слишком долго гналась за несбыточным: занимая чужое место, мучая себя и других.

– Давай лучше не здесь, – я кинула быстрый взгляд на дверь в покои светлых. – Я бы предпочла это озвучить… в приватной обстановке.

– Неужели оно настолько страшно?

Что ж, как хочет.

Мне же лучше.

– Просто тебе будет не слишком приятно это слышать. И я хотела бы тебе солгать, наверное… да только всё равно не получится. А точки над «i» лучше расставлять сразу. – Я сцепила руки в замок, отчаянным усилием воли заставляя себя не опускать глаза. – Вчера… это был чудесный день. Вернее, чудесная ночь. И спасибо тебе за неё. Но то, что произошло потом… это помогло мне понять одну вещь. – Я вздохнула. – То, что на самом деле я хочу совсем не этого.

Лод разомкнул губы. Сомкнул, так ничего и не сказав. Его мучительный, недоверчивый прищур вызвал во мне отчаянное желание замолчать, повернуть назад, перестать говорить то, что…

Но я знала, что не имею на это права.

И поэтому продолжила: