– А, боишься, что когда я вернусь, ты будешь уже дряхлой старухой, и тогда даже моя сомнительная краса затмит твою?

Напоминать Кристе, что вообще-то это в нашем мире время идёт быстрее, я не стала. Перепутала, бывает. Сути дела это всё равно не меняет.

Как и того, чего я добиваюсь всем этим.

– Нет, с тобой совершенно невозможно разговаривать! – Криста раздражённо сцепила ладони в замок. – Вот хочешь по-хорошему, а в ответ…

– Это ты назвала меня ведьмой, не я. И, к слову, была совершенно права. – Я сделала последний ход. – Шах и мат, принц.

Фаник отреагировал на проигрыш довольно странно: никак. Даже не посмотрел на доску, когда я двинула свою ладью в финальном броске. Вместо этого он изучал моё лицо из-под задумчивого прищура тёмных ресниц.

Затем внезапно поднялся на ноги:

– Не удостоишь ли меня недолгой прогулкой, Белая Ведьма?

И правда внезапно.

– С чего вдруг такая честь, принц? – подозрительно уточнила я.

– Просто хочу ещё разок посидеть с тобой у дворцового пруда. Напоследок. – Фаник протянул мне руку. – Мы вместе коротали там минувшие невесёлые дни, но теперь, когда у нас появилась надежда… пусть последняя прогулка загладит печальные воспоминания о предыдущих.

Я сильно сомневалась, что всё обстоит так, как он говорит. И была почти уверена: у пруда я удостоюсь душещипательной проповеди, целью которой будет убедить меня, насколько фатально моё заблуждение касательно возвращения домой. Но руку всё-таки приняла. А почему нет?

Тем более что доля истины в его словах определённо была.

Дорогой мы разбирали его ошибки в последней партии и обсуждали, как следовало их избежать. Впрочем, Фаник откликался рассеянно, явно думая о другом. Встречные дроу удостаивали нас приветливыми кивками, на которые мы не забывали отвечать.

Лишь сейчас, покинув башню впервые после возвращения из Айвентирри, я поняла, что успела соскучиться по прогулкам.

– Ладно, принц, – сказала я, когда мы сели на чёрный мраморный бортик: я – поджав ноги под себя, Фаник – опустив их в воду. – Будьте великодушны и скажите, зачем вы действительно вытащили меня сюда.

Он не стал отпираться. Помолчал, глядя на светящиеся кувшинки – и, скользнув взглядом по своим сброшенным туфлям, повернулся ко мне.

– Ты действительно так хочешь сбежать от него, что готова уйти даже в другой мир?

Я не удивилась, что он знает. Это было ожидаемо. И уже хотела ответить, что это не его дело или что я не понимаю, о чём речь… но, глядя в его глаза – цвета чая с корицей, – вдруг поняла, как сильно я устала.

Устала быть с пустотой один на один.