– Мистер Клокенуол умер и похоронен, – напомнил я.
– Я знаю, что он умер и похоронен. – Держа тарелку с печеньем в левой руке, правой она потерла загривок, словно разгоняя мурашки. – Или, по меньшей мере, умер.
– Мне уже не девять лет, сестра.
– Это ты к чему?
– Я уже знаю, что мама ест только
– Я не шучу с тобой, Малколм. – Она снова вздрогнула и повернулась, словно на голос, который я не слышал.
– Что теперь?
– Он сказал это вновь. «Дорогая Мелинда».
Внезапно она сорвалась с места, будто преследуя говорившего, зажигала свет в каждой комнате, в которую входила. Я следовал за ней по всему первому этажу, выключал свет, как только она выходила из очередной комнаты. Когда мы вернулись в прихожую, обойдя первый этаж, Амалия уставилась на лестницу, ведущую на второй.
Долго стояла, как зачарованная, с перекошенным от отвращения лицом, а на мой вопрос: «Что происходит?» – ответила:
– Он отвратительный. Грязный. Мерзкий.
– Кто? – переспросил я, с одной стороны, думая, что это очередная выдумка Амалии, с другой – веря ей.
– Я не буду повторять, что он сказал, – заявила она и выскочила на крыльцо через распахнутую дверь.
Я стоял у лестницы, глядя вверх, гадая, разыгрывала она меня или говорила серьезно, когда услышал тяжелые шаги в коридоре второго этажа. Потом заскрипели ступени, словно кто-то спускался по лестнице. Скрип добрался до площадки между пролетами, послышался треск, будто старая доска переломилась, не выдержав опустившегося на нее веса. Лестницу окутывал сумрак, который скрывал не все. Но того, кто спускался – если спускался, – я разглядеть не мог, как не видел Клода Рейнса в старом фильме «Человек-невидимка».
Всякое плохое случается с хорошими людьми, когда рядом появляются невидимки или им подобные. Я быстро ретировался, плотно закрыв за собой входную дверь, и присоединился к Амалии. Мы спустились по ступенькам и поспешили по дорожке, ведущей к улице.
– Что это все значит? – спросил я, когда вы выходили из калитки.
– Не хочу сейчас об этом говорить.
– А когда захочешь?
– Дам тебе знать, – ответила она по дороге к нашему дому.